Прекрасная стерва

– Она в Зеленой комнате, вперед по Черному коридору. Справа от сцены, – ответил Джонни. Придвинулся ко мне и тихо добавил: – Ее зафиксировали так, как она хотела.

Я замер, сунув руку в карман, чтобы никто не заметил, как она сжалась в кулак.

– Она попросила, чтобы ее зафиксировали? Что, черт возьми, это значит?

– Просто ленточка там, ленточка сям. – Джонни наблюдал за мной, и его легкая улыбка давала понять, как забавляет его моя реакция.

Я окинул взглядом темный зал, обращая внимание на клиентов, расположившихся на черных кожаных кушетках и прислонившихся к гладкому угольно-черному гранитному бару. Стиснув зубы так, что у меня кровь запульсировала, я сердито нахмурился – нехарактерное для меня выражение лица.

Меня раздирали противоречивые чувства: любопытство при мысли о том, как выросло ее доверие ко мне, и необходимость знать, что он видел и где ее трогал. В «Красной луне» Сару редко связывали, и каждый раз это делал я.

– Она разрешила прикоснуться к себе?

Джонни взглянул на меня, улыбаясь еще шире и покачиваясь на каблуках.

– Ага.

Я уставился на него, но он даже бровью не повел. Он просто дал мне время совладать с приступом ревности, прекрасно зная, как я ему благодарен. За последние месяцев девять или около того Джонни сделал для нас так много, что даже сейчас, в приступе ярости, я знал, что и сегодня он оказывает мне не просто любезность, разрешив Хлое и Саре занять драгоценные комнаты в его забитом под завязку клубе.

Я улыбнулся.

– Ладно. Спасибо, приятель.

Джонни похлопал меня по плечу, кивнул кому-то за моей спиной и прошептал:

– Развлекайся, Макс. У тебя есть час до того, как в Зеленой комнате начнется следующее шоу. – С этими словами он развернулся и скрылся в Черном коридоре – в том, где мне предстояло найти Сару, зафиксированную ленточками.

На меня нахлынул приступ острого возбуждения. В груди что-то сжалось; так я чувствую себя перед началом матча по регби… только на этот раз это ощущение возникло еще глубже и распространилось по всему телу – из груди до горячо запульсировавших кончиков пальцев. Я должен найти ее, дать ей то, чего она хочет и ради чего приехала в Лас-Вегас.

Когда я сказал Саре, что единственный уик-энд, когда мы можем устроить Беннетту мальчишник, приходится на День святого Валентина, ее первой реакцией были смех и напоминание, что она ненавидит этот праздник. Ее бывший всегда портил его, сказала она, и я в глубине души был рад, что она не имеет ничего против. Мы отмечали наши отношения почти каждую ночь в моей постели и каждую среду в нашей комнате в «Красной луне». По сравнению с этим День святого Валентина – просто малозначительная дата в календаре.

Но потом Сара подошла ко мне, провела руками по груди и спросила, может ли она тоже приехать. «Обещаю, я не испорчу вам вечеринку, – прошептала она, и в ее глазах загадочно соединились неуверенность и желание. – Холостяцкий мальчишник пройдет своим чередом, я просто хочу один раз повеселиться в “Черном сердце”».

Не успел я и слова ей сказать, как мы уже целовались, она запустила руки в мои волосы, я спустился губами к ее груди. А потом это превратилось в горячий быстрый секс на кухонном столе. Потом я упал на нее, уткнувшись в ее шею и тяжело дыша. «Черт, да, приезжай в Лас-Вегас».

Совладав с выражением лица, я снова сел в кресло, взял выпивку и почувствовал внимательный взгляд Беннетта.

– В чем дело? – спросил он, глядя в сторону Джонни, скрывшегося за черным занавесом.

– Речь шла о комнате, – ответил я, – которую готовят для тебя.

– Для меня? – он прижал руку к груди и возразил: – Опять, Макс. Я пас.

Я застонал и бросил на него скептический взгляд.

– Ни хрена подобного.

– Ты серьезно?

Мы еще немного поспорили, но потом я увидел, что он сдается. Наконец он решился, с сомнением взглянул на свою водку, затем допил ее.

– К черту. – Он отставил стакан, резким движением поднялся из кресла и целеустремленно направился в коридор.

Я с трудом сдерживался, чтобы не выпрыгнуть из кресла следом за ним. Имя Сары стучало в каждом ударе моего сердца. Я так любил ее, даже удивительно, что это был не мой мальчишник. Я собирался сделать ей предложение уже миллион раз. Иногда, я был уверен, она читала мои мысли по лицу: в тот миг, когда я начинал было умолять ее сбежать со мной на уик-энд, выйти за меня замуж, съехаться… а потом передумывал. Она переспрашивала, что я имею в виду, и вместо того чтобы сказать ей: «Я не буду чувствовать себя в порядке, пока мы не поженимся», я ответчал, что она прекрасно выглядит.