Прекрасная сторона зла

Зная, что я никогда не смогу быть со смертной, а она не стать счастливой, будучи вампиром, я принял решение прекратить наши отношения. Вернее, попросту сбежал, оставив ей лишь прощальное письмо. На тот момент мне казалось, что это было самым правильным вариантом. Но что если я ошибся?

После слов Дэшэна о возможных последствиях от ферулы, мне неспокойно. Спускаюсь в подвал, чтобы проверить, все ли в порядке с Арсеном. Он все еще в трансе. Его взгляд, полный безумия, снова всплывает в моей памяти. Вампиры иногда теряют рассудок, такое бывает и причины могут быть совершенно разные. Для них не существует клиник и терапий, их просто уничтожают. Гоню прочь от себя дурные мысли и возвращаюсь в гостиную, где Дэшэн встречает Якуба, который пришел справиться о здоровье друга.

– Арсен спит, – опережая китайца, говорю я и снимаю с вешалки пальто. – Поэтому предлагаю тебе совершить небольшую прогулку.

Прежде чем Монро успевает опомниться, уже подталкиваю его к калитке. На улице бушует сильный ветер и накрапывает дождь. Не чувствую холода, но поднимаю воротник и натягиваю на руки перчатки.

– Расскажи мне об убийстве Конрада, – прошу Якуба. – У тебя есть фотографии с места преступления?

– Есть, они у Арсена, – оживленно говорит Якуб. – Ему вырвали сердце, ты ведь уже знаешь.

– Это я понял. Но, может, были какие-то интересные зацепки... Знаки или числа, например.

– Нет, ничего такого, – отвечает Якуб.

Вздыхаю. Что-то подсказывает мне, что ребята упустили важные детали.

– Отведи меня в дом мистера Грея, – прошу я. – Хочу сам все осмотреть.

– Там уже побывало столько визитеров, – упрямится Якуб. – Вряд ли ты сможешь найти там что-то новое.

– Вот и проверим, – бодро отвечаю я и хлопаю его по плечу. – Веди.

Якуб неохотно кивает и останавливает такси. Садимся в машину и отправляемся в старую часть Лондона.

Дом, где проживал покойный Конрад, скромен, я бы даже сказал беден. Долго осматриваю место, где нашли его тело, пытаясь откопать хоть какую-то зацепку, но все по нулям. Монро открывает дверь отмычкой, и мы, стараясь не привлекать внимания соседей, входим внутрь. Мой спутник протискивается к окну, плотно задергивает шторы, потом включает свет.

В комнате царит настоящий погром. Матрас и подушки изрезаны, книги сброшены с полок и порваны, вещи из шкафа вывалены на пол. Не удержавшись, тихо присвистываю.

– Да он скромнягой был, – оценивая взглядом вещи, говорю я. – Дешевая мебель, поношенная одежда… Странно для существа, впереди у которого маячит вечность.

– Скорее всего, это не основное жилье. Так, прибежище, – говорит Якуб.

– То есть, вы о нем вообще ничего не знаете? – удивляюсь я. – С момента убийства прошло достаточно времени, чтобы успеть собрать об убитом всю возможную информацию. Разве вы не сделали запрос в департамент учета? А в жандармерию? Проверили звонки с мобильного? Записи с камер? Опросили людей?

– Этим всем занимался Арсен. Но мне он пока ничего не сказал, - растеряно отвечает Якуб и отворачивается.

– Арсен знает то, у Арсена флэшка, Арсен писал… Чем же в этом расследовании занимался ты? – поддразнивая Монро, подхожу к комоду и выдвигаю по очереди ящики. Они пусты. Резким движением выдергиваю их наружу и внимательно осматриваю. Пусто. Простукиваю стены в поисках тайника, но результат тот же. Якуб стоит у окна и, скрестив руки, с легкой ухмылкой смотрит на меня, как бы донося до меня всем своим видом “Ну я же говорил!”.

– Структурирую все версии, что он озвучивает. Провожу анализ собранных улик, – не без гордости отвечает друг моего сына, и я подавляю смешок. Унылая обстановка нагоняет тоску, и у меня портится настроение.

– Почетная миссия, ничего не скажешь. Проверь еще раз стол и все, что разбросано поблизости. Бумаги, клочки писем… Все, что несущественно на первый взгляд.

– Уже проверял, ничего важного, – упрямится Якуб и бросает взгляд на часы. – Мы просто теряем время.

– Что-то подсказывает мне, что это совсем не так. Чаще всего самое важное лежит на поверхности, оттого и не бросается в глаза.

Якуб обреченно вздыхает и опускается на корточки, чтобы просмотреть разбросанные листы.

Склоняюсь над грудой книг в старинных переплетах. С ними обошлись чудовищно: порвали страницы, сломали корешки. Варвары явно не были в курсе, что они стоят целое состояние. Просматриваю их аккуратно, бережно перелистывая страницы, чтобы не повредить пожелтевшую от времени бумагу. Большая часть книг так или иначе посвящена медицинским исследованиям.

– Надо же, какая страсть была у него, – бормочу я, вытаскивая очередную книгу, открываю ее на случайной странице и застываю в удивлении. Вместо привычного текста на латыни, строгая клинопись. Перелистываю еще несколько страниц и вижу рисунок, на котором изображен мужчина, лежащий на столе, вокруг которого стоят три человека. Один из них сжимает в руках что-то напоминающее скальпель. На следующем рисунке нахожу зарисовку операции на брюшной полости. Внимательно осматриваю находку со всех сторон. Надпись на переплете стерта, никаких меток или автографа создателя. Ощущаю легкое чувство ликования.