Прекрасная сторона зла

– Надежду, – задумчиво отвечает Америго, не желая толком ничего объяснять. – Итак, каков наш план?

Не успеваю ответить, слышатся чьи-то легкие шаги. Через минуту перед нами появляется девочка лет восьми в белом платье. У нее льняные волосы и светло-голубые глаза. В руках она держит огромного плющевого зайца с одним глазом. Подходит ближе, хватается за прут и внимательно рассматривает нас.

– Вы ведь вампиры, да? – спрашивает она.

– Как ты догадалась? – опускаясь перед ней на корточки, спрашивает Америго.

– Подслушала разговор взрослых. Здесь нечего делать, скучно. Одно развлечение – слушать, о чем говорят, – с недетской тоской говорит девчушка. – Вас убьют, вы знаете?

– Ты ведь можешь не допустить этого, – мягко произносит Америго, – если поможешь нам отсюда выбраться.

– Тебя ведь Петра зовут? – спрашиваю я, когда девочка задумчиво опускает голову и собирается уйти.

– Как ты узнал? – ее голос звучит строго.

– Дружу с твоей мамой, видел у нее твои фотографии. Ты очень красивая.

– Ах, да… Мама, – Петра закусывает нижнюю губу. – Она все время плачет, когда приезжает к нам.

– Мама любит тебя.

– Я тоже ее люблю. Но это ничего не изменит, потому что сегодня вечером все закончится, – печально говорит Петра. – Меньше, чем через час.

– С чего ты взяла?

Наша собеседница лишь горько усмехается.

– Вы ведь тоже это знаете, а зачем-то дураков из себя строите… – вздыхает она. – Амалик рассказал мне, как все будет. И даже показал мне место, куда я отправлюсь после того, как мне перережут горло. Там красиво: много бабочек, и нет зимы. Но мой брат, Фео, его там со мной не будет, а это очень плохо.

– Ты видела Айлин? – снова перехватывает нить беседы Америго.

– Да, видела. Она уже проснулась и переодевается к обряду, – с безразличием сообщает Петра.

– Можешь ей передать кое-что? – осторожно просит Америго.

– Нет, – качает головой Петра, – Амалик узнает и будет злиться, а это страшно.

– А ты аккуратно, не подставляясь. Сделай это для нас. Мы же смертники, это наша последняя воля, единственное желание, которое осталось, - сообщить весточку нашей подруге, – настаивает Америго.

– А как же мои желания? – спрашивает Петра, глядя на моего брата. – Как быть с ними?

– Чего же ты хочешь? – наклоняя голову в бок, спрашивает Америго.

– Ходить в школу, заниматься танцами, болтать с подружками. Жить, как все дети, – отвечает Петра.

– Зотикус, занеси все это в наш волшебный список, - оборачиваясь ко мне, просит Америго.

– Ладно, говори, что передать Айлин, мне надо идти, – торопится Петра.

Лицо Америго тут же становится серьёзным. Он пальцем манит к себе девочку и, наклонившись, что-то шепчет ей на ухо. Потом касается подбородка, заглядывает в глаза и нараспев произносит слова на незнакомом мне языке. Предполагаю, что на аквидонском. Зрачки Петры расширяются, и она покорно внимает ему. Как зачарованный, смотрю на все это.

– А теперь беги, – улыбается Америго. – Поговорим завтра.

– Шутник, – без улыбки бросает Петра и, легко касаясь пола своими маленькими ножками, покидает место нашего заточения.

– Что ты передал Айлин? – допытываюсь я.

– Пока не время об этом говорить, – скрытничает Америго. – Узнаешь, если все получится.

– С каких пор ты стал таким суеверным?

– Мне кажется, что за нами вот-вот придут, - помолчав, говорит Америго. – И кто-то из нас станет женихом, а кто-то шафером. Если я правильно просчитал Амалика, то он поступит именно так.

С недоверием отношусь к словам брата. Мне кажется, Амалик это тот, кого нельзя просчитать.

– То есть, у тебя есть план? – уточняю я. Брат едва заметно кивает.

Снова слышатся шаги. На этот раз идущих двое, и это – взрослые мужчины.

– Видимо, нам пора, – улыбается Америго. – Ну, будем здоровы!

Нам выдают чистую одежду и даже вынуждают принять душ. Видимо, чтобы не распугали гостей своими окровавленными физиономиями. Переодеваемся под присмотром двух оборотней, которые готовы в любой момент обратиться и загрызть, если им что-то покажется подозрительным. Поэтому мысли о побеге отпадают сами собой. На нас надевают наручники из серебра и ведут вниз. Долго спускаемся по каменной лестнице. В воздухе все отчетливей чувствуется запах благовоний. До слуха долетают голоса и чей-то смех. Кажется, гости уже в сборе. Меня охватывает неприятное чувство тревоги. Смотрю на брата. Он – само спокойствие и сдержанность. Лицо безмятежное, плечи расслаблены. Словно он идет на вечеринку к друзьям. Меня напрягает, что он не поделился деталями своего плана. Это отнимает у меня ложное ощущение уверенности.