Прекрасная сторона зла

Стою напротив квартиры Ковалевских. Мне предстоит серьезный разговор с Сабиной. Я больше не могу делать вид, что она не причастна. Дверь открывает Катерина. Она выглядит уставшей, под глазами темные круги. Смотрит на меня, вытирая руки о замызганный передник.

— Саб дома? — спрашиваю я, точно зная ответ.

— Да, проходите, — дружелюбно говорит она, пропуская меня в прихожую. Запах горячего грибного супа и селедки бьют в нос почище артиллерии. Невольно морщусь от подобной какофонии. Неужели хозяйка сама этого не замечает?

— Сабинка, к тебе пришли! — проходя в крошечную комнату, напоминающую глубокую нишу, ласково говорит она.

— Кто? — резко спрашивает дочь.

— Какой-то молодой человек, — понижая голос, докладывает она. — Красивый.

— Мама, сколько раз тебе говорить, что надо спрашивать имена! — сердится Сабина. Катерина выходит, пожав губы, и жестом предлагает мне войти.

— Привет, Саб, — входя, здороваюсь я. Она встречает меня тяжелым вздохом. Девушка сидит на полу. Перед ней лежат какие-то чертежи, от изучения которых я оторвал ее своим визитом. Ее кучерявые волосы небрежно заколоты наверх. Безразмерная футболка обнажает плечи. Босые ноги украшают орнаменты татуировок.

— Что тебе еще от меня надо? — щетинится Сабина.

— Аду арестовали.

— Правда? — искренне радуется моя собеседница. — Давно пора наказать эту шельму. Надеюсь, ей дадут пожизненное.

— Ада не причем. Ты убила Елену.

— Опять двадцать пять, — всплескивает руками Сабина. — Ты что — тупой? Зачем мне убивать ее?

— Ты хотела защитить свою сестру. Благородный порыв, я понимаю, но тем не менее, это не оправдание.

— Сестру? — Сабина не понимающе смотрит на меня. — Ты точно рехнулся.

— Да, по отцу. А он у вас один — Рудольф Вагнер.

— Как ты об этом узнал? — голос Сабины становится жестким.

— Внимательно тебя слушал.

— Почему Айлин мне никогда об этом не говорила? Что она — дочь Вагнера? — Сабина выглядит растерянной и обиженной.

— Потому что ей об этом неизвестно. Но со дня на день я открою ей правду.

— Моя сестра… Я всегда знала, что нас связывает нечто большее, чем просто дружба, но о кровном родстве даже мысли не допускала… — на щеках Саб проступает румянец. — Воистину, пути наших дней нельзя предсказать…

— Через Тимура ты хотела сблизиться с отцом?

— Таким был план изначально. Но он оказался классным парнем, и я действительно влюбилась. И сейчас как раз собираюсь пойти к нему на встречу, — поднимаясь на ноги, говорит Саб. — Хотим сходить в кино.

— Мы не договорили, — возражаю я, заставляя ее снова сесть.

— Не хочу слушать твой бред про убийство Елены! — шумно возмущается Сабина. — Я этого не делала!

— Видеозаписи говорят другое. На них отчетливо видно, как ты садишься в Майбах своего отца. Возле клуба полно камер, ты об этом не подумала, когда заимствовала машину? — вспоминаю, с каким трудом мне удалось раздобыть эти бесценные кадры и чувствую за себя гордость.

— Это еще ничего не значит.

— Недалеко от дома Елены ты превысила скорость, и камеры снова запечатлели тебя, — вытаскиваю из конверта доказательства своих слов, фотографии, что удалось сделать. — Да, конечно, на тебе мужская куртка и бейсболка, но это все равно ты.

— Да кто тебя будет слушать с этой сказкой? — сердится Сабина. — Ну, считаешь ты так, ну и что? Считай себе на здоровье. Нет у тебя никаких доказательств, что это я нажала на курок. Где улики? Свидетели? Мало ли, где я каталась по городу. Ты не сможешь привязать это к убийству.

— Никто не должен расплачиваться за чужое преступление. Возможно, Ада не так хороша, как тебе бы хотелось, но она не убийца.

— Грановская — намного хуже убийцы. Тот убивает, но один раз, а она травила Айлин три года и виновна в трех ее смертях. Она дрянь, которая лишь пользуется теми, кто поблизости. Тобой в частности, — голос Сабины звучит уверенно. В каждом слове — страсть, а значит, святая уверенность в своей позиции.

— Мы сейчас говорим не о личных качествах твоей учительницы, — возражаю я, хотя слова девушки заставляют меня задуматься. Что я сделал по первой просьбе Ады, несмотря на то, что она использовала меня? Бросился ее спасать. — А о том, что ты убила бабушку своей сестры и хочешь остаться безнаказанной. Я не буду скрывать этого от Айлин, ты ведь знаешь.

— Рассказывай, — храбро говорит Сабина. — Я готова к такому повороту событий.

— Вряд ли она простит тебя.

— Неважно. Лучше потерять любовь подруги, чем прийти на ее похороны, — отвечает Саб, но в ее глазах я замечаю слезы.

— То есть ты не отрицаешь того, что убила Елену?

— Я хочу, чтобы ты ушел. Нам больше не о чем говорить.

— Мы еще увидимся.

— Зотикус, я не воспринимаю это как угрозу, — Сабина улыбается. — Скорее, как неизбежность. Ведь мы любим одного человека.

Мне нечего на это возразить. Молча покидаю ее комнату. В глубине души мне не хочется доказывать ее вину и отправлять за решетку. Не получается ни осудить ее, ни возненавидеть за то, что она убила ту, которую я когда-то любил.

Глава 25