Прекрасная тьма

— К трехтысячному году?

— Именно. Через тысячу лет. Звезда не может просто взять и исчезнуть, для этого должен произойти серьезный космический взрыв! Это не так просто.

— Вот как кончается мир — шепотом, а не грохотом взрывов? — Я вспомнил строчку Элиота, которая не шла у Лены из головы накануне ее дня рождения.

— Обожаю это стихотворение, но наука — это немножко другое.

«Шепотом, а не грохотом взрывов». Или «не шепотом, а грохотом взрывов»? Я забыл, как там было. После смерти Мэкона Лена написала на стене спальни стихотворение и вставила в него эту строчку. Неужели она знала, что происходит? Меня затошнило. Арклайт нагрелся до такой степени, что обжигал даже через одежду.

— С твоим телескопом все в порядке, — тихо сказал я.

— Боюсь, что-то не так. — Лив взглянула на селенометр. — Дело не в телескопе. Показатели не совпадают.

— «Уйдут вслед за нею сердца и звезды», — вырвалось у меня вдруг, как будто я процитировал старый общеизвестный хит.

— Что?!

— Семнадцать лун. Ничего особенного, просто я все время слышу эту песню. Она как-то связана с объявлением Лены.

— Песню предречения? — недоверчиво воззрилась на меня Лив.

— Так вот как она называется? А я не знал, что у нее есть специальное название.

— Песня предрекает то, что должно случиться! Ты все это время слышал Песню предречения и ничего мне не сказал?! Почему?!

Я пожал плечами. Наверное, потому, что я идиот. Потому что не люблю говорить с Лив о Лене. Потому что из-за этой песни случаются жуткие вещи. Выбирайте, какой вариант вас больше устраивает.

— Какой там текст?

— Что-то про сферы и про луну, которая взойдет до срока. Потом про звезды, которые последуют за сердцами… Целиком не помню.

— Луна, которая взойдет до срока… — протянула Лив, садясь на ступеньку. — Ты ничего не перепутал?

— Нет. Сначала про луну. Потом про звезды, это точно.

— Призывание объявляющей судьбу луны раньше времени. Это многое объясняет.

— Что? Почему с неба пропала звезда?

— Дело не в звезде, — прикрыв глаза, ответила Лив. — Призывание луны до срока может изменить порядок вещей, нарушить все магнетические и волшебные поля. Тогда понятно, почему так изменилось небо мира чародеев. Естественный порядок вещей в мире чародеев имеет такое же хрупкое равновесие, как и в нашем мире.

— Но что на это способно?

— А точнее — кто, — обняла себя за коленки Лив.

— Сэрафина? — предположил я, других вариантов у меня не было.

— В хрониках нет упоминаний о чародеях, обладающих достаточным могуществом, чтобы призвать луну. Но если это кому-то все-таки удалось, то узнать, когда и где произойдет следующее объявление — невозможно.

Объявление! Лена!

Я вспомнил слова Мэриан. «Мы не выбираем истину. Мы можем только решить, что с ней делать».

— Если все дело в луне, объявляющей судьбу, значит, речь идет о Лене! Надо разбудить Мэриан, она может помочь нам!

Стоило мне произнести это вслух, как я понял, что несу бред. Она может помочь нам, но не станет. Хранительница не имеет права вмешиваться. Лив подумала о том же.

— Думаешь, доктор Эшкрофт позволит нам отправиться на поиски Лены в тоннели после того, во что мы вляпались там в прошлый раз? Да она запрет нас в шкафу с особо ценными фолиантами до конца лета!

Ага, а еще позвонит Эмме, и я буду каждый день возить Сестер в церковь на древнем «Кадиллаке» бабушки Грейс.

«Прыгай или оставайся в лодке».

Нельзя сказать, что мне предстояло принять решение. Я сделал выбор давным-давно, когда дождливой ночью вышел из машины на трассе номер девять.

Я прыгнул, и теперь нет смысла пытаться остаться в лодке, и неважно, встречаемся мы с Леной или нет. И меня не остановит ни Джон Брид, ни Сэрафина, ни пропавшая звезда, ни какая-то там неправильная луна, ни безумное чародейское небо. Я многим обязан той девочке с трассы номер девять, и пришло время вернуть долг.

— Лив, я смогу найти Лену. Не знаю, как, но уверен, что смогу. А ты можешь следить за движением Луны с помощью селенометра?

— Я могу измерять колебания силы притяжения Луны, если ты об этом.

— То есть ты можешь найти луну, объявляющую судьбу?

— Если мои расчеты правильны, если не будет сильных метеорологических колебаний, если типовые соответствия созвездий мира чародеев и мира смертных не изменились…

— Да или нет?

— Да, — ответила Лив, задумчиво дергая себя за косичку.

— Если ты — со мной, то надо уходить, пока Эмма и Мэриан не проснулись.

Лив застыла в нерешительности. Как будущая хранительница, она тоже не должна вмешиваться в порядок вещей, но стоило нам оказаться вместе, как мы тут же умудрялись влипнуть в какую-нибудь историю.

— Лена в опасности…

— Лив, если ты не хочешь…

— Конечно, хочу! Я изучаю звезды и мир чародеев с пяти лет! Больше всего на свете я хочу стать частью этого мира! До недавнего времени я только читала о нем и смотрела в телескоп. Я устала наблюдать, но доктор Эшкрофт…

Я ошибался насчет Лив — она не похожа на Мэриан. Ей недостаточно просто переставлять чародейские свитки с одной полки на другую. Она сама хочет убедиться в том, что Земля — не плоская. Солнце всходило, времени оставалось мало, поэтому я поторопил ее: