Прекрасная толстушка. Книга 1

Едва я переступила порог его квартиры, как мама Люсика, маленькая пухленькая женщина с добрыми глазами навыкате, подбежала ко мне и обняла, весело вскрикивая при этом:

— Это же Маша! Боже ж мой, деточка моя, какая ты красивая! Как же этот рыжий бандит сумел тебя загарпунить? У тебя есть подруга? Нет, не та, что уже с Егором, а другая? Можно чтобы не такая красивая, как ты. Красивую у него быстро уведут. Можешь звать меня тетей Геней. Я чувствую: мы с тобой, деточка, подружимся.

— Геня, я не собираюсь жениться, — отозвался с кухни Люсик.

— Ой! А кто тебя спросит? — крикнула она и, подмигнув мне, шепнула: — Мы его так женим, что он даже сам не почувствует. — Она снова крепко обняла и поцеловала меня. — Спасибо, что присматривала там за ним в Москве. Знаешь, что он вытворил в прошлый год в Клубе моряков? Я тебе как — нибудь потом расскажу! Он тоже бандит тот еще! Все они бандиты. Всех их женить надо, пока в Сибирь не загремели со всеми своими орденами и медалями. Как только с ними Соляник справляется? Ты знаешь, кто такой Соляник?

Я помотала головой.

— Аркадий! — закричала она куда-то в глубь квартиры. — Иди скорей сюда, тут человек не знает, кто такой Соляник.

В комнату вошел тоже низенький сухощавый мужчина в темно-зеленой с черным полосатой пижаме, с газетой под мышкой и в больших черных очках с толстыми стеклами.

— Аркадий, ты посмотри, какую красавицу этот рыжий бандит себе в Москве отхватил! Деточка, это дядя Аркадий, папа Люсика! Он любит себе портить глаза политикой. Аркадий, скажи Машеньке, кто такой Соляник.

Дядя Аркадий подошел ко мне, церемонно пожал руку, снял очки, положил их в нагрудный кармашек пижамы и, взглянув на меня маленькими и круглыми, как у плюшевого медвежонка, глазками, сказал совершенно серьезно:

— Соляник — это фактический хозяин города.

— Ой, Аркаша, — замахала на него руками тетя Геня, — деточка второй день в Одессе, она ничего не знает, только на Привозе и успела побывать. Ты ей скажи, кем работает Соляник.

— Герой Социалистического Труда Соляник работает капитаном — директором китобойной флотилии «Слава», а мы все работаем у него. Я инженер-экономист. Генечка — заведующая нашей парикмахерской, а Люсик — старший механик холодильных установок, без которых…

— Ой, не морочь деточке голову, она сюда отдыхать приехала, а не лекции слушать. Ну, что вы там возитесь? — крикнула она в сторону кухни и, не дожидаясь ответа, побежала туда сама.

— Люсик! Куда ты кладешь немытую зелень? Сидор, зачем ты вешаешь рыбу, это же не гардины. Ничего не трогайте здесь руками. Почему вы девочку не повезете на море? Все равно раньше чем через четыре часа ничего не будет готово. Давайте, я вам бутерброды с собой сделаю.

Тетя Геня была вихрь, тайфун! При этом безумно обаятельная и очень теплая. Я даже пожалела, что она не мама Сидора… О своих родителях он мне почему-то до сих пор не рассказывал.

9

На море я не была с цятого класса, с тех пор, как мама возила меня на детский курорт в Анапу. Я его даже слегка забыла. Помню только что-то сероватое у берега и сине-черное, в белых барашках, вдали. И ветер, ветер. Мы приехали не очень удачно. В то лето в августе вдруг задул норд-ост и дул целых двенадцать дней. А мы приезжали всего на двадцать. Я больше помню чебуреки, которыми торговал в палатке на пляже кореец.

Они были огненно-горячие и безумно вкусные. Нужно было высоко поднимать их и прокусывать маленькую дырочку в уголке, чтобы сперва выпить ароматный сок, а уж потом приступать к хрустящей корочке и мясу.

С тех пор я на море не была ни разу и даже боялась встречи с ним. Но идея тети Гени была принята ребятами с восторгом, мы быстро собрались и поехали. Правда, Люсик вдруг вспомнил, что ему срочно нужно повидать какую-то Галочку и позвать ее на праздник. Он обещал приехать прямо на их старое место.

Когда он вышел из машины, Сидор покачал головой ему вслед и, криво усмехнувшись, сказал:

— Скорее Дюк Ришелье приедет на море, чем он. — И рванул машину с места.

По дороге я заскочила в гостиницу за купальником, и через полчаса мы оказались не на пляже, как я ожидала, а в какой-то крохотной, невероятно красивой бухточке, отгороженной от любопытных глаз скалистыми берегами. Дно около берега было усеяно крупными черными камнями и прозрачнейшая вода завивалась вокруг них тонким кружевом.

За узким входом в бухточку открывался безбрежный ярко-синий простор. Тесный песчаный островок посреди каменистого берега хранил на себе следы многочисленных пикников. Около костровища, прислоненные к скале, стояли несколько закопченных железных листов.

— Вот тут мы и живем, — с видом довольного хозяина сказал Сидор. — Располагайся. — С этими словами он за одну секунду разделся и каким-то сложным путем, кружа вокруг видимых и невидимых камней, побежал в воду.

Я невольно залюбовалась его ладным, очень крепким телом, сплошь пркрытым нежно-рыжими веснушками и золотистым пушком. В тот момент во мне впервые что-то шевельнулось и отозвалось на безмолвный страстный призыв, который непрерывно шел от него с первой секунды нашей встречи.