Прекрасно в теории

– Окей, тогда что ты обычно делаешь, когда получаешь письмо?

– Зависит от его содержания.

Лицо Броэма было озадаченным, когда он оторвал виноградинку от грозди. Он окинул меня вопросительным взглядом, и я кивнула с чуть большим энтузиазмом, чем испытывала в действительности. Я все еще помнила о том, что он меня шантажировал, поэтому не хотела казаться благодарной, но было приятно, что меня хотя бы кормили.

Броэм терпеливо смотрел на меня, и я поняла, что он ждал, когда я возьму инициативу на себя. Я хотела заявить, что понятия не имею, что делать – в общем-то частично это было правдой, но я боялась разбудить чудовище. Возможно, лучшее, что я могла сделать прямо сейчас, – это пойти известным путем, надеясь, что неизвестное разрешится само собой.

Не говоря ни слова, я выудила из рюкзака три сегодняшних письма. Я быстро их просмотрела, и, к счастью, одно из них оказалось достаточно расплывчатым, так что я была уверена, что оно не выдаст личность автора Броэму.

– Окей, – сказала я. – «Уважаемый шкафчик восемьдесят девять, я и правда безумно влюблен в эту девчонку, но мы просто знакомые, не более. Она на год младше, поэтому у нас нет общих уроков или друзей. Иногда мне кажется, она делает мне намеки, когда я рядом, но, боюсь, я вижу то, что мне хочется видеть. Как мне пригласить ее на свидание, не ляпнув каких-нибудь глупостей или не подкатив как идиот? „Эй, красотка, хочешь прогулять со мной?“ – странный способ сломать лед между нами».

«Пожалуйста, помоги, ray_of_sunshine001@gmail.com», – закончила я мысленно. На случай, если Броэм знал, кому принадлежит этот электронный адрес.

Он сунул в рот виноградинку и закатил ее за щеку.

– С этим нам не развернуться, – сказал он.

Я протянула руку, и он послушно оторвал одну виноградину и бросил ее мне.

– Это дает нам достаточно информации, – сказала я. – Тебе просто нужно разобраться. Мы знаем, что она по крайней мере в десятом классе, потому что он на год старше этой девушки. Мы знаем, что у них нет общих друзей, поэтому не нужно слишком беспокоиться о том, что они закрыты для общения. Мы знаем, что оба по крайней мере разговаривают друг с другом, потому что он назвал ее знакомой, а не посторонней. Мы знаем, что отправитель по крайней мере сознательный, поэтому подумал о возможной реакции этой девушки на приглашение на свидание без всякого предупреждения. Это также говорит нам, что отправитель, вероятно, ранее не делал ничего опрометчивого, чтобы отпугнуть девушку, что помогает нам колоссально.

Броэм задумался. На секунду я задалась вопросом, впечатлила ли его. Но затем он прищурился.

– Ты думаешь, что отправитель – девушка, – сказал он. Утверждение, а не вопрос.

– Не обязательно.

– Ты избегаешь личных местоимений. Почему ты считаешь, что это не парень? Или электронный адрес это выдал?

– Я не знаю, девушка это или парень. Действительно не имею ни малейшего понятия. Почему ты думаешь, что это сейчас так важно?

Казалось, он не понял, что вопрос был риторическим.

– Ну, по статистике мужчин-натуралов больше, чем девушек, которых привлекают девушки. И, – добавил он прежде, чем я успела вставить хоть слово, – людей с другой гендерной идентичностью.

Почему-то он выглядел самодовольным. Как будто превзошел меня. Я вспылила.

– Итак?

– Если бы тебе нужно было сделать ставку, ты бы поставила все деньги на то, что это парень. Верно?

– Но мне не нужно ставить все мои деньги, – почти взвизгнула я.

– И теперь ты просто упрямишься, – сказал он. – Тебе не нужно принимать это на свой счет. Я лишь привожу факты.

– Так же как и я. Факт в том, что я ничего не выигрываю, делая ставки, поэтому статистика не имеет значения. Я не знаю гендерную принадлежность отправителя и не собираюсь гадать. В этом нет необходимости. Разве не глупо загонять себя в рамки гендера, когда мы точно ни в чем не уверены и можем этого избежать?

Я уставилась на него. И он выдержал мой пристальный взгляд. Затем, к моему удивлению, пожал плечами.

– В этом есть смысл. Ты права.

Эта внезапная капитуляция вызвала у меня подозрения.

– Но?

– И все. Твои мысли верны.

Я ожидала подвох, но не нашла его. Оставалось только поверить в то, что он говорит серьезно. Но я все еще чувствовала себя раздраженной, потому что со мной спорили из-за таких глупостей. Поэтому не смогла удержаться и надавила на него еще немного.

– Разве вы с Финном не лучшие друзья? Что он об этом всем думает?

– О чем «об этом всем»?

Окей, теперь он намеренно тормозил.

– Ты знаешь, что неприлично предполагать гендер, не зная точно. И также знаешь, что я член ЛГБТ-клуба, и ты сам затеял этот спор. Почему? Чтобы выбесить меня?

У Броэма хватило наглости выглядеть потрясенным.

– Прости. Я не хотел грубить. Мне просто интересен ход твоих мыслей.

– Ну, теперь ты получил ответ.

– Да, получил. – Даже на секунду он не улыбнулся, но клянусь, что видела радость в его глазах. – Ты же понимаешь, что сейчас я соглашаюсь с тобой?

– Наверное, никогда еще согласие не было так похоже на спор, – парировала я.