Прекрасное чудовище

Тридцать минут спустя я выхожу из ванной, одетая в серо-голубую классическую рубашку длиной ниже колен и черный галстук, служащий мне поясом. Мои свежевымытые и расчесанные волосы заплетены в косу и закреплены на конце зубной нитью. Тапочки из искусственного меха — завершающий штрих моего элегантного наряда. Я готов к походу по магазинам.

Этот день может пойти по одному из двух путей. Во-первых, я возвращаюсь в особняк с подходящей одеждой. Во-вторых, я сижу в мягкой комнате напротив парня в белом халате и отвечаю на вопросы типа: — Вы слышите голоса?–

Спускаясь по широкой лестнице на первый этаж, я замечаю, что вокруг суетятся еще несколько горничных, чистящих и без того довольно чистые поверхности. Двое рабочих, которых я видел ранее на террасе, снимают одно из окон слева от входной двери. Сквозь щель я замечаю садовника, уже не того, что раньше, стоящего на коленях у клумбы рядом с подъездной дорожкой и выпалывающего сорняки.

Когда я подхожу к кухне, до меня доносятся ноты итальянской песни. Я останавливаюсь на пороге и заглядываю внутрь. Высокая темноволосая женщина в простом черном платье работает на острове, а на подоконнике играет музыка. Запах свежеиспеченного хлеба щекочет ноздри, вызывая слюноотделение только от этого запаха.

— Эм. Доброе утро, — говорю я.

Женщина отрывается от своей работы и осматривает меня от конца косы, которую я перекинула через плечо, до кончиков пальцев ног, выглядывающих из-под пуха тапочек. Выражение ее лица варьируется от удивления до абсолютного замешательства.

— Sei la ragazza di Raffaello? — спрашивает она, широко раскрыв глаза.

— Я не уверен, где находится Рафаэль. Извини.–

— Я, Ирма. Она указывает пальцем, покрытым мукой, на себя, затем на меня. — Ты. Девушка Рафаэля?

— Эм. точно нет. Лучше бы подошёл термин — пленник Рафаэля. Я указываю на себя. — Василиса.

Женщина наклоняет голову набок, еще раз оглядывая меня, ее взгляд останавливается на галстуке, который я использовал вместо ремня.

— Девушка Рафаэля. Она кивает. — Хорошая партия.–

— Я не его… — пытаюсь уточнить, но Ирма уже повернулась ко мне спиной и достает что-то из духовки.

Склонившись над кухонным островом, я ошеломлен большой кастрюлей с чем-то, похожим на пиццу с толстой корочкой, в ее руках. И, Боже мой, он даже не сгорел.

— Я вижу, ты встал. Голос Гвидо раздается позади меня. Он звучит почти дружелюбно.

Я беру тарелку с большим куском пиццы, которую передает мне Ирма, и оборачиваюсь. — Я вижу, ваши сотрудники вернулись.

— Да, — бормочет он, затем встречается со мной взглядом. — Мне жаль, что я напал на тебя на днях. Когда дело касается моего брата, я склонен чрезмерно защищаться.

— Рафаэль не кажется мне человеком, которому нужна чья-то защита.

— Только когда дело доходит до защиты его от самого себя—, — говорит Гвидо, глядя на мой пояс. — Завершите работу, которую вам нужно сделать здесь. Как можно быстрее.

— Ну, это план.

— Планы меняются. Он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. — Надеюсь, этот нет, иначе, боюсь, мы окажемся по пояс в трупах.

Я прищуриваюсь на него. — О чем ты говоришь?–

— Будь осторожен. Когда мой брат заявляет что-то как свое, на этой земле нет силы, которая заставила бы его отпустить это. Завершите работу. Тогда идите домой, мисс Петрова.

Я смотрю на спину Гвидо, пока он возится с кофемашиной, и задаюсь вопросом, что, черт возьми, он имел в виду под своими загадочными словами. Часы на стене показывают минуту одиннадцатого. Запихивая в рот остатки завтрака, я выхожу из кухни и бегу через прихожую, где пара горничных моет пол.

Перед входной дверью припаркован крутой внедорожник Maserati цвета бронзы, его затемненные окна отражают утреннее солнце. На боку машины, со скрещенными на груди руками, стоит сам мой тюремщик. На нем черные классические брюки и жилет, а под ним серая рубашка, все безукоризненно сшито по размеру его крупного тела. Рукава его рубашки на пуговицах закатаны до локтей, обнажая густо намазанные татуировками предплечья, покрытые мускулами. Его темные волосы зачесаны назад, и только сейчас я замечаю, что в левом ухе у него маленькое металлическое кольцо.

— Доброе утро, — шепчу я, чувствуя, как румянец заливает мои щеки. Боже, я не могу поверить, что я действительно высказала эту мысль о том, что мужчины заставляют меня кричать вчера вечером.

Рафаэль склоняет голову набок, наблюдая за мной. Солнце светит прямо ему в лицо, позволяя мне увидеть каждое несовершенство. Ясно как день, что он, должно быть, был невероятно красив, прежде чем перенес то, что с ним случилось. Может, автомобильная авария? Однако он все еще здесь. Великолепный. Несмотря на шрамы. И потом, в нем есть та опасная атмосфера, которая действительно заманчива. Как будто сам воздух вокруг него заряжен безудержной энергией, предупреждая меня держаться подальше, но в то же время маня ближе.

— Мне было интересно, где этот галстук.

Мои руки тянутся к талии, поправляя — ремень.