Прекрасное далеко

По проспекту взад-вперёд носились автобусы, мимо фальшиво помпезных клумб; жались к тротуарам урбокаты – а над всем этим трепыхались дурацкие красные тряпочки, следы первомайского карнавала... И два румяных жлоба, громко и противно хохочущие над двумя бутылками «жигулёвского» - на скамеечке посреди заповедных сосенок... Виктор Алексеевич с отвращением закрыл глаза, и представил совсем другую улицу – золотые огни казино, ряды пальм, мощно ревущие спортивные автомобили, приятные вежливые люди навстречу, обнажённые красотки в витринах, зовущие скоротать вечерок... Небритые частные детективы, пьющие виски из горлышка; отважные террористы, осторожно крадущиеся в ночи...

- Пах-пах-пах! Бандиты бен-Ладена! Вы окружены!!!

Виктор Алексеевич вздрогнул, как от настоящих выстрелов, и стремительно обернулся. Мальчишки играли в Афганистан. У него потемнело в глазах от гнева: дети играли в карателей, насилующих чужую страну... Кто из них вырастет, если они уже с детства отравлены?!

Он вспомнил гориллоподобного дурака-соседа, и поёжился. Тоже, учёный выискался – ни на йоту интеллигентности... Ничегошеньки не понял, тупица... В который раз Виктор Алексеевич убедился в бесполезности любых попыток донести истину, достучаться до спящего разума этих животных, оболваненных пропагандой. Агрессивно-послушных, не желающих ни правды, ни свободы, ни нормальной жизни.

«Холопы...» - размышлял Виктор Алексеевич скорбно. - «Перед кем я мечу бисер?! Взбунтовавшиеся против свободы рабы, тщательно берегущие свою скудную похлёбку, гарантированную холопу, от вольного ветра свободы. Им пригрозили войной – и они покорно боятся, и в экстазе лижут барский сапог, не смея поднять головы. «Лишь бы не было войны...» Бред! Идиотизм! Да кому вы нужны?! Кто с вами воевать собирается?! Постыдились бы так топорно лгать... Это ведь на самом деле вы, ваша страна – подлинные поджигатели войны! Весь мир вынужден защищаться от вас. Растоптали Венгрию, Чехословакию, Афганистан – за их волю к свободе! Весь мир содрогнулся от устроенной вами бойни в Тора-Бора... Какое средневековое изуверство – убивать студентов-талибов, интеллигентных мальчишек, которым от вас ничего не нужно было, кроме свободы... А эти сопляки - играют...»

Виктор Алексеевич гневными твёрдыми шагами шёл в булочную, и мысли его привычно стали короткими и решительными, как команды. Он представил, что стал Первым президентом. О, он бы им всем показал! Свободу Прибалтике и Украине, свободу всем губерниям, свободные народы, рынок, экономическое чудо, всеобщее разоружение, Солженицына в каждую школу, Нюрнбергский трибунал... И тогда - было бы процветание и счастье, и памятник с живыми цветами...

Он чуть замедлил шаг: до открытия булочной оставалось ещё пять минут - можно было спокойно домечтать до освобождения Китая и до Объединённой Европейско-Азиатской Конфедерации. Он представлял себе огромный светлый зал, летящую под его сводами «Оду радости» и уважительное рукопожатие американского коллеги.

Д.Санин.