Прекрасное место для смерти

— Нет-нет, я ведь вам сказал, об этом не может быть и речи! — взволнованно воскликнул Мэтью. — Она ничего не видела! Она не в силах вам помочь! Вы не имеете права ее допрашивать! — Он замолчал, но отголоски его крика еще долго стояли в ушах у Маркби.

Конвей потер пальцами виски.

— Извините. Просто она больна, и ее нельзя допрашивать. Если угодно, я представлю медицинское заключение… ее врач подтвердит, что ее нельзя подвергать допросу! Я вовсе не собираюсь чинить вам препятствия. Понимаю, что убийство… — Он со звоном поставил чашку на блюдце. — Слушайте, а если я сам осторожно расспрошу Аделину? Главное — выбрать подходящую минуту. Потом я передам вам, что она ответит.

— Хорошо, — медленно ответил Маркби. Ему нужно было заручиться поддержкой Конвеев, не отпугнув их. И все-таки, похоже, без некоторого давления не обойтись. — Пока ограничимся этим. Но позже мне, возможно, понадобится побеседовать с вашей женой лично. То же самое относится и к вашей дочери. Кстати, она сейчас дома?

— Нет, ее нет, да и вообще…

И без того красное лицо Конвея побагровело. Впрочем, дальнейшие возражения с его стороны были прерваны цокотом каблуков, возвещающим о возвращении Марлы.

Следом за красавицей секретаршей в кабинет вошла крепкая пожилая женщина в фартуке, обсыпанном мукой.

— Меня зовут Пру Уилкокс! — отрывисто заявила она. — Миссис Льюис говорит, у вас ко мне какие-то вопросы. Понятия не имею, чем я могу вам помочь!

Маркби рассказал об убийстве и повторил свои вопросы.

— Я ничего не видела, а насчет ключей — да, знаю. По крайней мере, могу показать, где они висели и должны висеть! На крючке в прежней буфетной. По-моему, никто их не трогал. Да и зачем?

— Тогда давайте сходим и посмотрим, — предложил Маркби.

Марла Льюис осталась в кабинете. Мэтью пошел с экономкой и старшим инспектором. Через относительно новую звуконепроницаемую дверь они прошли в ту часть дома, где проживали члены семьи. По другую сторону температура воздуха сразу упала на несколько градусов. Если в доме и устроено центральное отопление, сейчас оно было выключено. Правда, никаких батарей или радиаторов Маркби не заметил.

На кухне было теплее. Пру пекла печенье, заготовки лежали на столе. Она завела их в большую буфетную с каменным полом и ткнула пальцем:

— Вот, смотрите сами. Оба ключа на месте.

Ключи оказались большими, резными — тоже своего рода древности. Маркби вынул из кармана куртки целлофановый пакет:

— Вы не возражаете, если я возьму их на время?

Пру и Мэтью настороженно наблюдали, как старший инспектор осторожно снимает ключи с крючка при помощи вилки для тостов и опускает в пакет. На одном ключе чернела предательская полоса. Похоже, кто-то из членов семьи недавно отпирал склеп!

— У кого есть доступ к ключам?

— Да у всех, кто живет в доме, — ответила Пру. — Ну и, наверное, еще у Чепчикса. Иногда он сюда заходит. Правда, не знаю, известно ли ему о ключах и о том, что они открывают. С Чепчиксом вообще не знаешь, что он понимает, а что — нет.

— Он прекрасно все понимает, когда хочет! — сухо возразил Мэтью.

Маркби вспомнил странного детину, встреченного им на аллее.

— Чепчикс, насколько я понимаю, свинопас? Я встретил его, когда ехал сюда. И свинок тоже. Какие они у вас резвые! И выглядят как-то необычно…

— Темворская порода, — буркнул Мэтью. — Те, что вы видели, еще совсем молодые. У нас их развелось больше чем достаточно. Время от времени мы продаем часть поголовья заводчикам и любителям. У темворских свиней есть свои почитатели, хотя я не из их числа! Свиней разводил еще сэр Руперт Дево, дедушка моей жены. Вот почему мы вообще их держим. Ну и, конечно, мы даем работу Чепчиксу. Все его предки служили у Дево. Он — последний представитель семьи. Моя жена считает, что мы чем-то ему обязаны. Он живет в сторожке при свинарнике. — Заметив, что гость открывает рот, Мэтью поспешил предвосхитить следующий вопрос: — Нет-нет, не рядом с мавзолеем. Свинарник находится совсем в другой стороне. Лично я не чувствую себя чем-то обязанным Чепчиксу; он целыми днями слоняется но парку, а если за что и возьмется, у него все валится из рук.

— Он старается! — Пру встала на защиту отсутствующего свинопаса. — А за свиньями он ходит очень хорошо. Вот почему они у него такие резвые и упитанные!

Мэтью тяжело вздохнул.

— Пру, вы ведь прекрасно знаете… Будь моя воля, все эти визжащие создания давно превратились бы в отбивные, а Чепчикс слонялся бы по какому-нибудь другому парку и все там портил! Если, конечно, кто-нибудь возьмет его на работу!

Кое-какие зацепки намечаются, но след невнятный и, скорее всего, заведет в туник… Маркби тоже вздохнул. Придется на время оставить обитателей «Паркового» в покое.

— Спасибо. Я еще заеду к вам. Так не забудете спросить супругу?

— О чем? — подозрительно осведомилась Пру.

— Все в порядке, Пру. Я вам потом все объясню.

Конвей бросил на Маркби затравленный взгляд.