Прекрасное отчаяние

Он подносит мою руку к своим губам и целует ее тыльную сторону.

Молния пронзает всю мою душу, и я не могу сдержать еще один задорный смех, вырвавшийся из горла. Протянув другую руку, я провожу пальцами по его лбу и щеке.

— Посмотри на это. — Озорная улыбка расплывается по моему рту, и я бросаю на него знающий взгляд. — Ты снова стоишь на коленях.

Он хихикает. Поднявшись на ноги, он гладит меня по щекам.

— Только для тебя.

Искорки пробегают по моей коже, когда он крадет мои губы поцелуем. Затем он шепчет свои следующие слова мне в губы так, что у меня перехватывает дыхание:

— Всегда только для тебя, любимая.

БОНУСНАЯ СЦЕНА

Пикантная сцена, упомянутую в главе 27, где Александр наказывает Оливию за то, что она слишком много улыбалась другому парню.

Входная дверь щелкает, когда я закрываю ее за собой, и я поворачиваюсь лицом к коридору. Я слегка отшатываюсь назад: в нескольких шагах от меня стоит Александр, преграждая мне путь. Он скрестил руки на груди, и от мрачного выражения его лица у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

— Что случилось? — Спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу, пока снимаю обувь и бросаю сумку с книгами на пол.

— Сегодня весь день на занятиях ты была в паре с блондином, — говорит он с обвинительной ноткой в голосе.

Во мне вспыхивает раздражение.

— Ты шпионишь за мной?

— Отвечай на вопрос.

— Ты не задавал вопроса.

Он сужает глаза, и на его лице появляется смертельно опасное выражение. Это заставляет мой желудок вздрагивать. Сегодня ему не до смеха из-за моего умного рта. Слегка повернувшись, он тянется к стоящему рядом с ним столику. Мой взгляд сразу же останавливается на антикварных песочных часах, стоящих на нем.

Я сглатываю.

Не сводя с меня пристального взгляда, он медленно поворачивает песочные часы и ставит их на место. Бледные струйки песка стекают вниз.

— Разденься, — приказывает Александр, в его голосе звучит властность.

— Послушай, это просто…

— Не надо. Не заставляй меня. Повторять тебе еще раз.

У меня пересыхает во рту, и я нервно облизываю губы. Но в его тоне нет места для споров. К тому же, как мы и договаривались, этот час моей жизни принадлежит ему, и он может делать со мной все, что захочет.

Я отряхиваю пиджак и вешаю его на крючок рядом с собой, а затем снимаю рубашку. Сложив ткань кремового цвета, я кладу ее на пол рядом с туфлями. Затем расстегиваю пуговицы на джинсах и встряхиваю их, после чего бросаю туда же.

Взгляд Александра не отрывается от моего лица, пока я выпрямляюсь. Сердце стучит в груди, когда я снимаю бюстгальтер и трусики, оставляя себя стоять в коридоре совершенно голой.

Я делаю взволнованный вдох, и моя кожа покрывается колючками от такого обнажения.

Несколько секунд мы просто стоим так. Затем он судорожно сжимает пальцы. Я подчиняюсь, осторожно придвигаясь к нему. Но прежде, чем я успеваю дотянуться до него, он отступает. Я следую за ним.

Когда мы доходим до темной деревянной лестницы, он останавливается возле перил. В его глазах мелькает злобный огонек, от которого у меня сводит живот.

Я задыхаюсь, когда его рука вырывается и обхватывает мое горло. Ухватившись за него, он поворачивает меня так, что я оказываюсь спиной к перилам, а затем прижимает меня к ним. Я издаю небольшой вздох, когда моя спина соприкасается с гладким деревом.

Он убирает руку с моего горла и сует ее в карман. Он вытаскивает пару наручников и извлекает из них металлический лязг. Я поднимаю взгляд на него, но он просто хватает меня за руку и защелкивает наручники на запястье. Затем он поднимает мою руку над головой. Даже если бы я захотела остановить его, я бы ничего не смогла сделать перед лицом его превосходящей силы. Но, учитывая жар, разливающийся по моей душе, я не думаю, что хочу его останавливать.

Взяв меня за запястье, он заставляет меня подняться на ноги, продевая наручники через круглые прутья перил. Металл щелкает, когда он закрепляет их на другом запястье. Я стою на цыпочках, едва доставая до земли, а мои запястья прижаты к перилам над моей головой.

Мой клитор запульсировал, когда Александр прошелся взглядом по моему обнаженному телу, а затем устремил на меня властный взгляд.

— А теперь ответь на вопрос.

Он все еще не задал вопрос, но я знаю, что он имеет в виду, поэтому я протяжно вздыхаю и говорю:

— Да, я была в паре с Джойсом во время занятий сегодня днем.

— Ты ему много улыбалась.

— Улыбалась?

— Отвечая на мой вопрос другим вопросом, ты сейчас не добьешься ничего хорошего, милая.

Мне едва удается удержаться от того, чтобы не заметить, что он до сих пор не задал ни одного вопроса. Вместо этого я закатываю глаза и говорю:

— Ну, да, наверное, я немного улыбнулась.

— Немного?

— Да.

Его бледно-голубые глаза становятся острыми, как осколки льда, а губы кривит жестокая улыбка.

— Похоже, мне нужно показать тебе, что бывает, когда ты слишком много улыбаешься другим парням.

— Я не улыбалась слишком много! — Я дергаю за наручники, заставляя их дребезжать. — Он просто рассказывал много исторических шуток, которые мне показались забавными.