Прекрасное сожжение (ЛП)

Я сдула выбившуюся длинную прядь волос с лица, разозлившись на себя еще сильнее и если быть уж совсем откровенной, то разозлилась на Пейдж. Хотя она понятия не имела, сколько усилий мне пришлось приложить. Она не несла ответственность за мой новый выбранный образ жизни; вина полностью лежала на мне.

Тайлер проводил меня до своего грузовика и помог забраться внутрь. Я старалась смотреть вперед и не отрывать взгляд от дороги, так как поездка на заднем сидении «Ауди» по дороге в «Вайнону» час назад далась не очень легко.

Спустя менее пятнадцати минут мы свернули на «Миллс Драйв». Грузовик подскочил на неровном асфальте и льду, пока мы парковались южнее станции.

– Прости, - произнес он. – Нам придется прогуляться.

Вентиляционное отверстие выпускало белый густой дым со стороны коричневого здания, я вылезла из машины и, прищурив глаза, посмотрела через улицу в попытке рассмотреть, горел ли свет в «Маунтеньер».

– Если тебе нужно проблеваться, сейчас самое время, - обойдя грузовик с передней стороны, Тайлер остановился рядом со мной. Его сильная рука обернула меня за плечи, но я сбросила ее.

– Я в порядке. Не надо со мной нянчиться. Я сама во все виновата.

– Да. Да, сама. – Тайлер перешагнул через заснеженный участок земли между его грузовиком и станцией. Мы дошли до задней двери, которая открылась резким поворотом ручки. Тайлер махнул рукой в сторону представшего перед нами коридора. – Только после тебя.

Скрестив на груди руки в надежде спастись от холода, я прошла внутрь. По необъяснимым причинам при похмелье сложнее было удерживать тепло – еще одна причина злиться на себя.

Тайлер потопал ногами по большому производственному коврику, я последовала его примеру. Затем он жестом указал мне идти за ним по коридору, украшенному простыми рамками с фотографиями бывших смотрителей и нескольких погибший пожарных. Последняя фотография была сделана в конце девяностых, и запечатленному на ней парню не могло быть больше двадцати пяти лет. Я притормозила, рассматривая его веснушки и добрую улыбку.

Потом мы прошли в открытый дверной проем, который привел нас в ярко-освещенный гараж, заполненный пожарными машинами, автонасосами и снаряжением. Ранцы и каски свисали с крючков на стене, рукава запасных шлангов в свернутом состоянии лежали на огромных полках.

– Я позволю тебе сделать здесь несколько кадров, но только после того, как смотритель даст свое разрешение, - сказал Тайлер. - Руководитель моей группы предупредил, что сегодня он на месте, разбирается с приложениями.

Преодолев несколько закрытых дверей, мы переступили порог очередного дверного проема. Тайлер указал рукой себе за спину. – Кабинет руководителя группы. Смотритель сейчас там и костерит компьютер. Его зовут Чиф.

– Так он шеф [chief с англ. Переводится «шеф», «руководитель» и т.д.] или смотритель?

– Имя – Чиф. Должность – смотритель. Он тот, кто должен дать свое разрешение оставить тебя в общежитии.

– Понятно. Нет, стой. Я остаюсь в общежитии? В каком еще общежитии?

– В национальном парке «Скалистых гор». Если собираешься повсюду следовать за нами, мы не сможем каждый раз во время вызова заезжать за тобой в город.

– Черт подери. Мне что, придется… собирать вещи?

– Ага. Это, - продолжил он, кивком указав вперед, - жилое помещение. Комната отдыха, - показал налево. Перед огромным телевизором стояли два дивана и четыре кресла. Экран был широким, но блок питания казался гораздо старше, чем большинство из смотревших его ребят. Тайлер махнул рукой, они помахали в ответ, любопытно поглядывая на нас, но не настолько, чтобы встать с места. – Еще один кабинет, - он указал на дверь с левой стороны чуть дальше по коридору. – Там мы печатаем отчеты. А тут, - его рука махнула вправо. – Наша кухня.

Очередной дверной проем обнаружил прямоугольный стол, умещавший восемь человек и скромную кухонную зону со шкафами по обе стороны, холодильником и плитой. Рядом с раковиной стоял тостер и микроволновая печь. Казалось, здесь было все, что нужно, хотя размер помещения не превышал кладовки, вмещавшей восемь или около того человек.

Тайлер прошел через вторую дверь.

– Спальное помещение.

– Правда? – Комната походила на лазарет, кровати стояли почти впритык друг к другу, разделенные лишь отдельными квадратными штуковинами, напоминавшими шкафы. – А они зачем?

– В них мы храним личные вещи: сменную одежду, куртки, что-то подобное. По два с каждой стороны, напоминает школьные шкафчики.

– И ты спишь вот так? В большой комнате вместе с кучкой парней?

– Иногда. И да, некоторые из них храпят.

Мое лицо скривилось, и Тайлер засмеялся.

– Да ладно. Пошли к смотрителю.

Мы вернулись на кухню, прошли мимо ребят в комнате отдыха. Они как раз, пошевелившись, начали вставать и потягиваться.

– Куда они собрались?

– Они позавтракали и посмотрели новости. Теперь собираются вниз, заниматься рутинными делами, пока не поступит вызов. Вне сезона, мы работаем обычные 40 часов в неделю, с 5 утра до 4 вечера или с 4 вечера до 10 вечера.

– Никаких пожаров по ночам?