Прекрасное сожжение

Тайлер засунул руки в карманы брюк и пожал плечами, невинно улыбаясь, словно никогда прежде не занимался сексом на одну ночь. Подобному очарованию невозможно научиться. — Я сказал, что не буду звонить.

Я скрестила на груди руки и, нахмурившись, подняла на него взгляд. Обалдеть, до чего он высокий. — Ты меня не интересуешь.

На его щеке появилась ямочка, заставив внутреннюю часть моих бедер сжаться. — Так и не скажешь, судя по прошлой ночи.

— Это было вчера. Теперь я протрезвела.

Он поморщился. — Ауч.

— Беги отсюда, — добавила я.

Он расправил плечи. — По-твоему, я похож на того, кто убегает?

— Только когда дело доходит до женщин, именно по этой причине я тебя и трахнула.

Он нахмурился. — Ты… забыла принять свои лекарства или что?

— Да. Именно. Эмоциональная травма, тяжелое прошлое, выбирай сам. Продолжишь разговаривать со мной и скорее всего обзаведешься новой слишком навязчивой подружкой. Как тебе такое?

— Ладно, Элли, — он приподнял руки в защитном жесте. — Я все понял. Претворюсь, что ничего не было.

— Спасибо, — ответила я.

— Но мне чертовски понравилось и не прочь повторить.

— Не могли бы мы стать друзьями с привилегиями, только без той части, где нужно дружить?

Он задумался над моими словами.

— Ты похоже злобная стерва. Но это как ни странно интригует.

— Убирайся.

— Уже.

— И не возвращайся.

— Ни за что на свете, — он открыл пассажирскую дверцу грузовика. Его сложно было назвать обиженным скорее наоборот, что в свою очередь задевало меня. Большинство людей были более восприимчивы к моим оскорблениям в отличии от него.

На улицу вышел Зик и замер при виде меня. Он помахал рукой, затем оббежал машину спереди к водительской дверце. Мужчины перекинулись несколькими словами, после чего Зик завел двигатель.

— Кто это был?

Я повернулась и увидела позади себя Стерлинга. Он походил на банковского управляющего, изо всех сил стараясь подражать отцу, генеральному директору «Aerostraus Corp». На нем был темный шерстяной тренч, шарф, часы за три тысячи долларов, и вопреки консервативному одеянию на голубой рубашке не имелось галстука — а верхняя пуговица расстегнута. Он умудрился пройти по заснеженному тротуару, не намочив итальянские ботинки.

— Поцелуй меня, — попросила я.

— Фу, — ужаснулся он. — Нет.

— Поцелуй, идиот. Прямо сейчас. Только как следует. Ты у меня в долгу.

Сжав ладонями мое лицо, Стерлинг прижался своими губами к моим, обслюнявив весь рот, зато прекрасно изобразив нужную мне сцену. Грузовик промчался мимо, и когда он оказался достаточно далеко, я отпихнула Стерлинга.

С гримасой отвращения он вытер свой рот. — И зачем я это сделал?

— Чтобы избавиться от парня.

— Преследователь или лох? — Стерлинг пригладил набок темные волосы.

— Не угадал. Просто для закрепления эффекта.

— Мы все еще идем на бранч? — Спросил он. И снова вытер рот уже с меньшим отвращением.

— Идем, — ответила я, потянув его в кафе «Вайнона».

Мы заняли столик у окна, и Стерлинг сразу же взялся за меню. Его палец проследил каждую строчку, проверяя ингредиенты. Он не был аллергиком, обычным снобом.

Я закатила глаза. — Зачем тебе меню? Мы постоянно здесь едим.

— Меня не было три месяца. У них могло появиться что-то новое.

— У них никогда не появляется ничего нового.

— Заткнись. Не мешай читать.

Я улыбнулась и проверила свой телефон, пока он изучал меню десятилетней давности. Семья Стерлинга владела домом рядом с нашим, один из многих по всей стране и пустующим большую часть года. Стерлинг стал для меня своим человеком, когда я застукала его в четырнадцать лет в полном одиночестве и нетрезвом состоянии рядом с деревом на границе нашего участка. Он оказался очередным ребенком с трастовым фондом и жаловался на тяготы жизни, имея в прямом доступе миллионы, но лишенный родительского внимания по направлению в жизни.

По наставлению отца Стерлинг вложил все свое богатство в успех каждого отдельно взятого дня, что сделало моего друга несколько угрюмым. Мнение отца Стерлинга, Джеймсона Веллингтона, в отношении значимости собственного сына постоянно менялось в зависимости от акций, позиции совета директоров и как сильно в тот день доводила жена.

— Как прошла вечеринка? — спросил Стерлинг, не глядя на меня.

— Ой. Я собиралась тебя пригласить. Но все получилось спонтанно.

— Слышал там зависали местные.

— Кого же еще мне приглашать?

— Меня?

— Финли уехала.

Стерлинг поднял на меня взгляд на несколько секунд, затем вернулся к меню. Он больше его не читал. — Не говори ей о поцелуе. Я согласился только потому, что был у тебя в долгу.

— Не буду. Иначе она возненавидит меня, потому что признает сама или нет… она тебя любит.

— Любит?

Я наклонилась вперед, внезапно ощутив раздражение. — Ты прекрасно знаешь, что любит.

Он, казалось, расслабился.

— Я всегда тебя приглашаю на вечеринки. Но мне нужно было… что-то…

— Простое?

Я указала на него. — Именно.

— Эллисон?

— Что?

— Ты ужасно целуешься. Вероятно, сделала тому парню одолжение.