Прекрасное табу (СИ)

— Почти всегда причина в женщинах, — выдохнул я, обратив взгляд на планшет.

— Всегда?

— Разве нет? Разве не ради них мы совершаем романтичные, необдуманные и порой безрассудные поступки? Глупеем?

— Вы романтик, Станислав Викторович, — тихо рассмеялась Соня.

— Ни в коем случае. Романтика умирает с жизненным опытом, — задумчиво посмотрел на неё.

— Могу поспорить, — она нежно улыбнулась и села.

— Не надо.

— Романтики остаются таковыми до конца своих дней. Просто, некоторые, обрастают толстой кожей из-за негативного опыта. Иногда, даже, бронёй, — она протянула руку к своей ноге и стала поглаживать щиколотку, отведя глаза в сторону и слегка опустив ресницы. Снова сквозь приопущенные ресницы посмотрела на меня. — Но бывает, что любовь разбивает эту броню, вдыхая вторую жизнь в человека.

Мы говорили почти шёпотом, чтобы не беспокоить соседей в ночном перелёте. От этого момент казался ещё более интимным. Как же она изящно и чувственно поглаживала пальчиками свою ножку. И этот взгляд… В паху свело от непристойных мыслей. «Чёрт! Она вообще понимает, что делает?! Осознанно ли?.. Хотя, какая на хрен разница!» — отогнал сомнения и утонул в её завлекающих глазах. Стало жарко.

— Возможно, — снял пиджак и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке. — Но чем старше человек, тем толще броня, тем сложнее чувствам, кружащим голову, пробиться сквозь неё, — усмехнулся я, откинувшись на спинку кресла.

Не смотрел на неё, чтобы унять возбуждение. Пульс участился, отдаваясь в висках. Медленно выдохнул и закрыл глаза. Молчали. Я старался дышать медленно и спокойно, а в горле пересохло от жгучего желания поцеловать Соню, ощутить вкус её губ.

— И у вас броня? А как же жена?

— Вас так интересует моя личная жизнь, Соня? — повернул к ней взгляд и даже в тусклом освещении увидел, как её щёки покрылись слабым румянцем.

— Один-один, Станислав Викторович, — улыбнулась. — Предлагаю сыграть.

— Сыграть? — приподнял брови в удивлении.

«Что за чушь? Давно вышел из возраста игр», — поразился её непосредственности. Или ловкости в соблазнении… Но она меня заинтриговала. Почему-то рядом с ней мне было легко. Понял, что мне нравилось с ней говорить о такой ерунде ещё больше, чем о делах.

— Да. Под вашим взглядом, я всё равно не усну, хоть и очень устала, — слегка закусила губу искусительница. — Правда или действие?

— Давайте, попробуем. Не боитесь, что я узнаю много личного о вас?

— А вы?

Рассмеялись. Повернулась ко мне, согнув одну ногу в колене, словно в позе лотоса, а вторую спустила на пол, касаясь пальчиками ковролина. Брюки ещё сильнее приоткрыли её ноги с гладкой кожей. В тёмном салоне только светильник над надо мной отбрасывал тусклый свет на девушку, и от этого она выглядела ещё соблазнительней.

— Дама начинает первой.

— Правда или действие?

— Правда.

— Как звали девушку, ради который вы научились танцевать?

— Кристина.

— М-м… — игриво улыбнулась Соня. — Красотка, наверное, раз вы пошли на это?

— Это уже второй вопрос, — усмехнулся.

— Вы правы. Ваша очередь. Правда.

— Самая любимая ягода?

— Малина.

— Обожаю малину, — улыбнулся. — Правда, — сказал в надежде, что вопросы Сонечки и дальше будут такими же невинными.

— Любимая книга в детстве?

— «Квентин Дорвард» и «Записки о Шерлоке Холмсе».

— М-м, рыцарское благородство против политических интриг. Захватывает. Говорю же, вы романтик, — одарила меня искренней улыбкой.

— Читали? — я удивлённо приподнял бровь.

— Да. С детства обожаю историко-приключенческие романы. Ваша очередь, Станислав Викторович. Правда, — продолжила игру Соня.

— Чем вас привлекает этот жанр литературы?

— Моя мама была романо-германский филолог и специализировалась на литературе девятнадцатого века. Я почти все романы прочла, которые были у нас в доме. Другой просто не было, — рассмеялись, и я поймал искреннюю улыбку Сони, в ответ на которую в груди вспыхнуло тепло, устремилось по венам. — Если серьёзно, я правда очень люблю старую литературу. Современные романы редко читаю и очень избирательно, — чуть отвела взгляд в сторону, снова поглаживая пальчиками щиколотку. Вернула его, посмотрев прямо в мои глаза. — Раньше героями романов были благородные рыцари без страха и упрека, а теперь без стыда и совести, с кучей скелетов и грязного, а часто и окровавленного, белья в шкафу.

Не мог оторвать взгляд от её завораживающих глаз. «Нисколько не ожидал, что у искусительницы такие вкусы. Она всё больше меня удивляла».

— Вы правы. Герои романов сейчас не те, как и времена.

На секунду повисла пауза. Снова играли в гляделки, пока я не произнёс:

— Правда.

— Сколько раз вы признавались в любви? — задумался, и она игриво улыбнулась. — Не помните? Или так часто это было, что не можете сосчитать?

Конечно, я помнил. Никогда не разбрасывался такими словами, предпочитая искренность в отношениях.

— Два. Правда или действие?

— Правда.

— Самый необычный поступок, на который вы пошли ради того, чтобы удивить мужчину?

— Прошла курс эротического массажа.

— Не сомневаюсь, что приятно удивили, — улыбнулся, а в глазах Сони заплясали бесята. — Правда.