Прекрасное время года Любовь (СИ)

Над столом повисло молчание. Настя молчала, за что Сашка ей был благодарен. Было бы много хуже, если она сейчас произносила пустые слова или пыталась дать какую-то оценку этой истории. Он так и не повернулся к ней, делая вид,что разглядывает огоньки погрузившегося в вечернюю темноту города. И тут он почувствовал, как ее маленькая, нагретая кружкой с шоколадом, ладошка ложится поверх его руки и мягко сжимает. Повернувшись к ней, он посмотрел ей прямо в глаза, а там… было столько понимания, безмолвного участия, что это вызвало в душе мужчины благодарность в тысячу раз сильнее, чем если бы она произнесла вслух сотни слов поддержки.

Он оказался прав, Настя — единственный человек, которому он мог бы открыться. Отныне у них был один секрет на двоих.

Глава 7. Не суди

Настя долго не могла уснуть, крутилась с боку на бок, прокручивая в голове вновь и вновь разговор с Сашкой в кафе.

Они немного еще посидели, заказали чайничек с ароматным травяным чаем, а когда зал стал заполняться народом, отправились гулять по городу. Сашка рассказывал ей о Питере, немного о службе, про родителей. Настя, в свою очередь, рассказала о ребятах, что знала из последних новостей, о студенческих годах, совсем чуть-чуть о работе. Разговор плавно перетекал от одной темы к другой, друзья прошлись по старым памятным местам, посидели на любимых скамейках. А когда Настя вконец окоченела, Сашка затащил ее в кофейню недалеко от центра.

— Настюш, я, конечно, понимаю, это лишнее, — начал разговор Сашка. — Но не могу не попросить. О нашем разговоре, — замялся он, не зная, как деликатнее попросить ее не рассказывать о том, чем он с ней поделился. И хотя он прекрасно понимал, что Настя не расскажет и так никому, все же хотел, чтобы это было произнесено вслух.

— Ты прав, это лишнее, — улыбнулась понимающе Настя, облегчая ему задачу. — Я никому ничего не расскажу.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он. — Может, это выглядит странно, все же вы все мне друзья, но так гадко от всей этой истории… Да и, если честно, я очень некрасиво себя повел, до сих пор муторно, как вспомню, — признался он.

— Все в порядке, — успокоила его Настя. — Никто не узнает, если ты сам не расскажешь. Ну а если не захочешь этого делать, тогда это все останется между нами.

— Ты меня не осуждаешь? — немного удивленно спросил он.

— За что именно? — попросила уточнения она. — За то, что не хочешь выставлять напоказ свою неудачную попытку создать семейное счастье? Или за то, что ты наказал своего командира за посягательство на твое?

С изумлением Саша понял, что оба вопроса были заданы таким оправдательным образом, будто он и поступить по-другому не мог.

— Наверное, за то и за то, — наконец, произнес он.

— Нет, не осуждаю, — помотала головой девушка. — Это все твое личное, и неизвестно еще, как бы поступил любой другой на твоем месте. Так что, как говорится, не суди о человеке, пока не наденешь его обувь и не пройдешь его путь.

— Это кто так сказал? — поинтересовался Сашка, ни разу до этого не слышав подобного выражения.

— Это Лао-Цзы, китайский мудрец. Мы в универе на философии проходили, а мне запомнилось. Наверное, нельзя сказать точнее.

— Все верно, — согласился друг. Заметив, как Настя с сожалением посмотрела на часы, он сказал, — давай, я вызову такси, тебе завтра на работу. Я болван, совсем забыл. Извини.

— Перестань, я сама потащила тебя в кондитерскую. Но домой и правда пора. Давай прогуляемся, тут недалеко ведь. Скоро опять похолодание, а так хочется подышать весной…

— Давай пешком, — вновь согласился Сашка. — Но у меня будет одно условие.

— Какое?

— Больше никаких грустных разговоров. Говори, о чем захочешь, хоть о цветах. Но только ни слова о каких-то трагедиях, проблемах и так далее.

— Договорились, — улыбнулась Настя, доставая сумочку, чтобы оплатить счет.

— И еще, — привлек ее внимание Сашка, забирая одновременно счет из рук.

— Да?

— ПлачУ я!

— Но ты и так платил в кафе!

— Это обязательное условие! — пожал плечами, мол, ничего не могу поделать, он.

— Ладно, — слегка недовольно поджав губы, согласилась, наконец, Настя. Привыкнув к самостоятельности, ей тяжело было кому-то уступать право принимать решения за нее и тем более, платить. — Я тебе еще за такси не все сказала! — припомнила она.

— Можешь считать, что я уже все за тебя додумал, — рассмеялся Сашка. На душе стало чуточку легче. Он приехал в родной город, даже не подозревая, что вернулся зализывать свои душевные раны, но именно так и вышло. Чутье вело его сюда даже тогда, когда он сам не отдавал себе в этом отчета.

Они вышли из кофейни и медленно пошли по тротуару, пятнистому от того, что фонари стояли на немалом расстоянии друг от друга, и они попадали то в пятно света, то — ночной темноты. Так и по жизни люди шагают. Левой вперед — тень, сделали шаг; правой вперед — свет, еще шаг… Без одного не существовало бы другого. И когда совсем плохо на душе, нужно помнить о том, что со следующим шагом вы войдете в пятно света и, сделав шаг, избавитесь от темноты.