Прекрасное забвение

На следующее утро я, лежа в кровати, перевалилась на другой бок и поняла, что пора просыпаться. Тело Трентона крепко обнимало мое. Поза, в которой мы часто просыпались, когда мы, чередуясь, обнимали друг друга со спины, стала нашей привычной. Мне было удобнее спать на правом боку, а Трентону на левом, поэтому мы постоянно крутились и толкались.

Я зевнула и, по привычке, Трентон притянул меня ближе. Я взглянула на белые стены, на которых ярко выделялись семейные фотографии в рамках, портреты его матери и множественные снимки нас: в баре, тату-салоне. И забавное фото, на котором мы отмечали завершение моей шестой татуировки, замысловатого павлина с ярко-желтыми, синими, зелеными, красными и фиолетовыми перьями, спускающимися от бедра к средней жилке. Трентон сказал, что это было лучшее, что он когда-либо создавал, и завершил его ночью, перед тем, как бессильно упасть в кровать.

Мое тело становилось ходячим произведением искусства, но мне это безумно нравилось. Трентон спрашивал меня пару раз, почему я все еще работаю в салоне, даже после того, как Коби закончил свой курс лечения и встал на ноги, на что я ответила, что делаю это ради бесплатных татуировок. Но, по правде говоря, Трентон и так сделал бы их бесплатно, в любом случае, я находила сплошные преимущества в том, чтобы быть девушкой художника.

В перерывах между посетителями, Трентон рисовал и делал какие-то наброски за моим столом, а когда я влюбилась в один из них, я захотела, чтобы он его на мне нарисовал. У меня были его оригиналы, которые висели в моей комнате на стене, а у Трентона было их живое воплощение прямо в кровати.

Я выползла из кровати и поплелась в ванную. Солнечный свет коснулся ярких белых стен, вынуждая меня прищуриться. Внезапно, я споткнулась о подставку для полотенец, которую я же помогла выбрать, а затем открыла шкафчик и достала оттуда зубную щетку, которую хранила там. Всё это было так по-домашнему, хотя я не была уверена, что справлюсь с этим, я справилась… и наслаждалась этим каждую секунду.

Усевшись на ярко оранжевый диван, я протерла глаза. По утрам, в это время, если ставни были не заперты, солнце обычно прокрадывалось к мозаике разбитого стекла и зеркалам, которые висели прямо над диваном и распыляли миллионы радужных лучей по противоположной стороне. Я обожала сидеть тут с чашкой кофе и любоваться видом. К тому же, кофе я пила только у Трентона. У нас с Рейган не было кофе-машины, а здесь я могла делать его в любое время.

Трентон неохотно вышел из комнаты и потер лицо.

— Я чертовски устал по нескольким причинам, — сказал он глубоким и хриплым голосом.

Он сел рядом со мной и положил голову мне на колени. Позавчера мы решили подстричь его отросшие волосы покороче, так что теперь, проводя рукой по его голове, мои пальцы испытывали раздражение от колючей шевелюры.

— Не забудь, — сказал он.

— Я знаю. Бой Трэвиса может начаться в любое время и тебе придется уйти сразу, как только он позвонит, чтобы присмотреть за Эбби.

— Я надеюсь, что тот урод, который приставал к ней в прошлый раз, объявится. Он пожалеет, что нарвался на Трэвиса.

— Если ты разнесешь его в щепки, а не Трэвис, то убьешь его. Поэтому будем надеяться, что он не появится.

— Моя квартира станет твоей, пока я буду за решеткой.

Я округлила глаза.

— А как насчет того, чтобы не планировать попасть туда? Мне вообще-то нравится то, что у нас сейчас.

Он посмотрел на меня.

— Правда?

— Еще как.

— У меня есть ключ с твоим именем.

— Слишком рано, дорогой, не начинай, — простонала я.

Он выпрямился.

— Однажды я перестану спрашивать, и ты пожалеешь.

— Сомневаюсь.

— Сомневаешься, что я перестану спрашивать или в том, что пожалеешь?

— И то и другое.

Он нахмурился.

— Совсем не клево.

Я посмотрела на часы на руке.

— Мы должны быть на работе через пару часов.

— Нет, не должны. Я попросил выходной.

— Ну, ладно. Я должна быть на работе через пару часов.

— Я говорил за нас двоих.

Мои брови образовали тонкую линию.

— Почему?

— Потому что я жду звонка Трэвиса и подумал, что, возможно, ты захочешь пойти со мной.

— Ты не можешь забирать мои часы, не спросив меня об этом, Трентон. А Кэлу не следовало поддаваться на твои провокации.

— Всего один день. Тебе не так уж и нужна эта вторая работа.

— Мне нравится работать и абсолютно неважно, нужна она мне или нет, ты переходишь черту. Это мои деньги, Трентон. Это совсем не круто, — сказала я, вставая.

Его голова упала на подушки, а затем он поплелся за мной в спальню.

— Хорошо. Тогда я позвоню Кэлу и скажу, что ты придешь.

— Нет. Это я позвоню Кэлу. С каких это пор ты начал разговаривать с моим боссом вместо меня? — спросила я, натягивая джинсы и футболку.

Трентон пожал плечами.

— Не уходи от меня, малышка. Я так ждал это дня, чтобы провести его с тобой. Мне, правда, очень жаль.

Я скользнула в ботинки и надела пальто, а затем взяла телефон, ключи и сумку и направилась к двери.

Трентон прижал ладонью дверь.

— Не стоит уходить разозлившись.

— Я не злюсь. Я дико взбешена. Вот именно поэтому я не хочу переезжать к тебе, Трентон. Ты руководишь моей жизнью.