Прекрасные

И действовал так уверенно, что можно подумать, он изучил план эвакуации еще до того, как мы сели за стол. Он не только встал и пошел, словно ждал сирену, он еще знал, куда именно идти. Мне захотелось вручить ему мартини, а потом воплотить в реальность фантазию о сексе на одну ночь с Джеймсом Бондом.

К звукам сирены добавились удивленные и тревожные крики, сквозь которые пробивались просьбы официантов, выводящих людей на улицу: «Всего лишь небольшое возгорание на кухне. Нет причин для паники. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие».

Как оказалось, эвакуационный выход привел нас за ресторан, прямо на вершину холма, откуда открывался вид на виноградники. Закат давно миновал, и лозы казались темным лабиринтом из веток и листвы. Дженсен выпустил мою руку, тут же убрал свою в карман и огляделся по сторонам. В конце рядов и в самом центре виноградника находилось какое-то небольшое строение, наверное, сарай.

– А что там такое, как думаешь? – спросила я у Дженсена, указывая в ту сторону.

Уилл с Ханной проскользнули мимо пожилых джентльменов, находящихся на грани истерики, и подошли к нам.

– Я думаю, местные работники там обедают, – предположила Ханна. – Я бы так и делала. Какой красивый вид.

Мы отошли вперед, уступая место тем, кто выходил на улицу.

Уилл помотал головой.

– А я считаю, это местный Трахосарай.

– Думаю, они там хранят мелкий сельхозинвентарь, – разумно предложил Найл, и все мы посмотрели на него, а Уилл фыркнул.

Позади нас сновали официанты и персонал, они пытались убедить посетителей, что ситуация под контролем и трапезу не придется прерывать на неопределенный срок.

Но пока нас выпроводили сюда.

– Хочу пойти посмотреть, – сказала я.

– Вперед, – подбодрил меня Уилл.

– Пиппа… – начал Дженсен, но я повернулась к нему с широкой улыбкой.

– Я тебя обгоню! – крикнула я и шагнула с бетонного пола патио на мягкую землю, оставив за спиной ошеломленное молчание.

Это потрясающе – чувствовать ветер, как он, холодный и резкий, хлещет по щекам. Впервые в жизни, спасибо пино нуар, я легкомысленно представила, что участвую в настоящей гонке, активно работая руками и чувствуя, как земля проминается под ногами и отлетает назад.

Я услышала четкие шаги, и вот показался Дженсен. Он сбавил скорость, удивленно посмотрел на меня, но его тяга к соревнованиям явно победила. Он промчался до сарая, повернулся и дождался, пока я финиширую, задыхаясь и громко хрипя.

Замерев, Дженсен молча смотрел на меня, пока я восстанавливала дыхание.

– Какого черта это было? – с полуулыбкой спросил он. – Думал, ты не бегаешь.

Я рассмеялась, откинула голову назад и посмотрела на небо. Воздух был сырой и холодный, а небо было такое же, как и мое любимое платье – цвета индиго.

– Понятия не имею. Просто мы были там такие серьезные, – я прижала руки к бокам. – Я не против, кстати, но… кажется, я немного пьяна.

– Пиппа, я не… – Дженсен замолчал, когда я развернулась и, подойдя к маленькому окошку сарая, заглянула внутрь. Как и предполагал Найл, он был набит садовым инвентарем, ведрами, брезентом и шлангами.

– Что ж. Тут решительно нет ничего интересного, – я повернулась к нему. – К сожалению, Найл угадал.

Дженсен глубоко вздохнул и посмотрел на меня с непередаваемым выражением на лице.

– В чем дело? – спросила я.

Он невесело рассмеялся:

– Ты не можешь просто… – он сделал паузу и провел рукой по волосам. – Не можешь просто взять и убежать в темный виноградник.

– Тогда с какой стати ты побежал за мной?

Он удивленно заморгал:

– Ну то есть… – Он явно счел свой ответ смешным, но все равно выдал: –  Я не могу тебе позволить бегать по темному винограднику одной.

Это меня насмешило.

– Дженсен. По городским меркам от ресторана я отбежала меньше чем на квартал.

Мы оба оглянулись на крутившихся у патио посетителей, ожидающих разрешения вернуться в помещение. Мы их совершенно не волновали.

Я повернулась и посмотрела на его профиль, тускло освещенный фонарями с дальней винодельни. Я задумалась, а не вспомнил ли он наш разговор за столом, о том парадоксе недоверия себе и непонимания других.

– Мне жаль насчет Бекки, – сказала я, и он слегка вздрогнул и посмотрел на меня. – Уверена, что тебе многие говорили это тогда, как только это случилось, и раны были свежими. Но готова поспорить, с тех пор больше никто ничего не сказал на эту тему.

Он полностью повернулся ко мне, но ничего не ответил, кроме осторожного:

– Да…

– Я помню, когда умерла моя бабушка, – я отвела взгляд и посмотрела на бесконечные ряды виноградных лоз. – Это было много лет назад; она была достаточно молодой. Мне было одиннадцать, а ей… так, сейчас… почти восемьдесят.

– Мне очень жаль, – тихо произнес Дженсен.

Я улыбнулась ему.