Прекрасные

Она встряхнула головой, задыхаясь, и, возможно, это выглядело несколько безумно. Руби с Найлом молча забрались обратно. А Пиппа остановилась позади Зигги, настороженно вглядываясь мне в лицо.

– Я правда думаю, что нам лучше ехать дальше, – сказала моя сестра.

Уж не знаю, злилась ли она на Уилла, предложившего изменить ее тщательно продуманный маршрут, или была голодна, но мне все равно нужно было в туалет.

– Ладно, дай только я быстро схожу…

Когда я проталкивался мимо нее, она схватила меня за руку, я почувствовал, как она судорожно вцепилась в мой бицепс. Да что с ней такое?

– Дженсен, – тихо позвала Пиппа.

Или, может, она закричала.

Я уже не слышал.

В десяти футах от нас… Даже не видя ее лица, я знал, что это была она.

Она подстриглась, но на правом плече была все та же маленькая родинка. На плече, которое я целовал бесчисленное количество раз. А на левой руке был шрам – след от укуса собаки в восьмилетнем возрасте.

Я вслепую шагнул вперед. Про такие моменты очень точно говорят, что мир закружился волчком. Словно вопреки силе земного притяжения. Мир и правда закружился, а я не помнил, дышал ли.

– Бекс? – грубо спросил я.

Она повернулась, и темно-карие глаза широко распахнулись от удивления.

– Дженсен?

Я кожей ощущал тягостное молчание позади себя и знал, что все мои друзья затаили дыхание.

Тут Бекки улыбнулась и, шагнув ко мне, обняла за шею. Только когда я попытался обнять ее в ответ, я почувствовал, что мою руку мягко держит Пиппа. Она выпустила ее, но осталась стоять рядом, поддерживая меня.

Бекки отступила на шаг и потянулась назад:

– Дженсен. Хочу познакомить тебя с моим мужем Кэмом.

Сам не знаю, как я не заметил стоящего за ней мужчину. Гора мускулов с белозубой улыбкой. Он пожал мне руку, решительно, но при этом непринужденно. Наблюдать, как он обнял Бекки за плечи и как она потом прильнула к нему, – словно листать альбом со старыми фотографиями.

– Приятно познакомиться, – каким-то образом мне удалось выдавить из себя. Как это вообще возможно?

Он с улыбкой взглянул на нее:

– И мне тоже, дружище. Я слышал о тебе много лет.

Много лет.

У нее был кто-то уже много лет, а я по-прежнему мялся у стартовой черты.

Вслепую протянув руку, я снова взял успокаивающе-теплую ладонь Пиппы. Заметил, как Бекки проследила за моим движением.

И прежде чем смог сам себя остановить, выпалил:

– Это моя жена Пиппа.

Я ощутил, как еле заметно дернулась ее рука. И заметил, как по ней скользнул взгляд Бекки: по спутанным волосам, небрежно собранным в пучок, по пушистому оранжевому свитеру, узким джинсам и ярко-синим туфлям на высоченном каблуке. Заметил, как она разглядывала ожерелье Пиппы, хитро организованный каскад из зеленых, красных и желтых бусин, и ее сияющую улыбку.

Черт.

Что я сейчас натворил?

– Прости… – я попытался дать задний ход. Увидев Бекки, да еще и здесь… В ту же секунду я понял, что это лицо, которое я когда-то любил и которое долгие годы появлялось в моих горестных воспоминаниях, теперь просто одно из лиц моего прошлого. И меня поразило осознание, что я почти не чувствую боли.

Мое сердце не разбилось заново.

Никакой обжигающей ревности к ее мужу.

Ни единого намека на ностальгию.

Но тут Пиппа перебила меня и, высвободив руку, протянула ее Бекки:

– Очень рада наконец познакомиться с тобой.

Она выпрямилась, посмотрела на меня сверкающими глазами, скользнула рукой по моей спине и положила ее мне на задницу.

А потом сжала ее.

– У нас с Дженсеном медовый месяц. Так неожиданно, что мы тут пересеклись!

7 Пиппа

Когда я была маленькая, Коко с Леле без конца пересматривали, рыдая, фильм о компании стариков в мятых рубашках и коротких шортах, которые собрались после похорон и неделю кряду болтали друг с другом, после чего занимались сексом.

Ну, по крайней мере, именно так в детстве мне виделся фильм «Большое разочарование».

И мне в память врезалась сцена, которую я помню годы спустя: Хлои подходит к Нику и берет его за руку. Она моложе всех, чудаковатая, бывшая девушка их друга, который покончил с собой, ее никто из них не знал до похорон, и она была из тех, кто вечно хохочет невпопад и болтает глупости. И вот она пользуется случаем и предлагает такому же чудаку пойти с ней.

Он говорит: «Ты же понимаешь, ничего не будет».

(Имея в виду секс!)

И Хлои кивает. Ей все равно. Она просто хочет быть с Ником, потому что он единственный из всех сможет понять ее горе.

Все это пронеслось у меня в голове, когда я взяла Дженсена за руку. Я думала о Хлои и какой храброй, даже благородной, она, наверное, была, что позволила Нику открыть шкаф его погибшего друга и взглянуть на его одежду и вспомнить его.