Прекрасные

– Ты только посмотри, какой Лондон огромный, – пробормотала я, глядя в иллюминатор, когда самолет поднялся в воздух. Какое-то время город медленно плыл под нами, после чего его поглотили облака. – И какой красивый.

Когда я посмотрела на Дженсена, он быстро отодвинул от уха один наушник.

– Прости, что?

– Ой, ничего, – я почувствовала, что покраснела, хотя и не понятно, то ли от собственной чрезмерной болтливости, то ли от слишком привлекательного соседа, то ли от шампанского. – Не заметила, что ты их надел. Просто говорила, что Лондон выглядит таким огромным.

– Это точно, – немного наклонившись ко мне, чтобы посмотреть, ответил он. – Ты всегда тут жила?

– Я уезжала учиться в университет в Бристоле. Потом вернулась, когда получила работу в одной фирме.

– В фирме? – теперь он снял наушники.

– Ага. Инженерной.

Он удивленно поднял брови, поэтому я добавила, чтобы немного снизить эффект:

– Я всего лишь младший специалист, – сказала я. – По образованию я математик, так что просто свожу циферки, чтобы везде налилось нужное количество бетона.

– Моя сестра биоинженер, – с гордостью заметил он.

– Это совершенно другое, – улыбнувшись, ответила я. – Она занимается очень маленькими вещами, а мы очень большими.

– Тем не менее это впечатляет – то, чем ты занимаешься.

Я улыбнулась в ответ на это.

– Ну а ты?

Он сделал нарочито глубокий вдох – уверена, меньше всего ему хотелось думать о работе.

– Я адвокат. Специализируюсь на предпринимательском праве и в основном занимаюсь поддержкой слияний компаний.

– Как все сложно.

– Я хорошо справляюсь с деталями, – он пожал плечами. – А в моей работе их масса.

Я снова оглядела его: аккуратные стрелки на брюках, блестящие коричневые туфли, из прически не выбился ни один волосок. Ухоженная кожа и ногти. Да… он и правда выглядел как человек, который обращает внимание на де – тали.

Потом посмотрела на себя: черное платье-рубашка, черно-фиолетовые полосатые колготки, поношенные черные сапоги до колена и куча браслетов на руке. Собранные в небрежный пучок волосы и наспех сделанный в метро макияж.

Прямо идеальная пара.

– Иногда мне хочется, чтобы у всех нас было больше талантов, – вслед за мной оглядывая меня, сказал он. Потом, сделав небольшую паузу, добавил: – Жаль, что математиков так мало ценят.

Я не успела толком насладиться его комплиментом, как он быстро, даже как-то неуклюже быстро, снова переключился на книгу и музыку. Как только он сказал это, я поняла, что в последнее время начала скучать.

Не смогла удержать внимание своего парня. Не могла собраться с силами, чтобы добиться большего в профессиональном плане. Не была в отпуске несколько месяцев, да и вообще – из дома редко выходила, за что на меня злятся друзья. Давно не красила в какой-нибудь прикольный цвет свои рыжеватые волосы. Словно я была в режиме ожидания.

Была.

Но больше нет.

С улыбкой подошла Амелия.

– Вам еще?

Я передала ей бокал, ощущая головокружительное предвкушение от отпуска, поездки и побега из дома:

– Да, пожалуйста.

* * *

Пузырьки шампанского остро прошли сквозь грудь и растеклись по конечностям. Я буквально почувствовала, как шаг за шагом мое тело расслабляется – от пальцев к предплечью, от предплечья к плечам, я посмотрела на свои руки (черт, лак облупился), а тепло дошло до тату с изображением птицы на плече…

Откинув голову назад, я счастливо вздохнула:

– Это гораздо лучше, чем прочесывать квартиру в поисках вещей, которые Придурок мог оставить после переезда.

Дженсен вздрогнул и снова убрал от уха один наушник:

– Прости, что?

– Марк, – уточнила я. – Придурок. Разве я тебе про него не говорила?

Он выглядел удивленным, когда смотрел на меня – сто процентов решил, что я пьяная, но мне уже было пофиг, и тихо ответил:

– Нет, не упоминала.

– На прошлой неделе, – ответила я, – я пришла домой, а мой бойфренд трахал какую-то безымянную манду.

Я икнула.

А Дженсен прикусил губу, чтобы не засмеяться.

Я правда уже напилась? Выпила ведь всего… Я посчитала на пальцах. Вот блин. Я выпила четыре бокала шампанского на голодный желудок.

– Так что я его выперла, – сказала я, выпрямившись и стараясь, чтобы голос звучал более трезво. – Но, как оказалось, все не так просто. Он заявил, что невозможно жить с кем-то восемь месяцев и упаковать все вещи в один день. А я ответила, что придется как-то попытаться, иначе сожгу к чертям все, что останется.

– Еще бы, ты была очень сердита, – тихо заметил Дженсен, убирая наушники подальше.

– Я очень сердилась, а потом расстроилась, черт, ведь мне двадцать шесть, ему сорок, и он ну никак не должен был искать перепих на стороне! Разве нет? Уверена, твоя лондонская миссис в шелковом белье и с едой на вынос моложе тебя, вся из себя стройная и идеальная, да?

Он кривовато улыбнулся.

– Моя лондонская миссис?

– Нет, я, конечно, не идеальная и уж точно не ем в кровати, но согласилась бы, если бы он настоял и захотел весь день провести в постели. Но он завел себе подружку для обеденных потрахушек. Почему он не мог делать это со мной? Ну вот, я снова разозлилась, – я потерла лицо. Уверена, что несла я что-то совершенно несусветное.