Прекрасные господа из Буа-Доре

Господин Бие пригласил прекрасных господ из Буа-Доре разместиться на трибуне для высшей знати. Они так прекрасно выглядели, что украшали собой праздник. Костюм Марио подчеркивал его красоту. Лориана слышала, как дамы (и в их числе молодая и красивая мать маленького принца) отмечали изящество этого очаровательного юноши. Лориана впервые почувствовала себя взволнованной, словно ревнуя его ко всем обращенным на него взглядам и улыбкам.

Марио же не обращал на это никакого внимания. Он с любопытством разглядывал дитя королевских кровей, который был тщедушен и не красив, но очень подвижен.

6 мая, когда наши герои уже собирались уезжать, де Бевр, взяв маркиза под руку, отвел его к окну.

— Ну что же, — сказал де Бевр, — надо с этим кончать и пора решать.

— Да потерпите! Сейчас лошади будут готовы, — ответил Буа-Доре, решивший, что соседу не терпится вернуться в свои владения.

— Вы меня не поняли, сосед, я имел в виду, что пора решиться и поженить детей, раз уж таковы их намерения, да и наши тоже. Признаюсь, я собираюсь в еще одно путешествие. Я приехал сюда лишь для того, чтобы договориться с людьми, которые выгодно обещают мне устроить дела в Англии, а если мне еще раз придется препоручить вашим заботам Лориану, пускай уж лучше она станет женой вашего наследника. Для него это хороший шанс, ибо грузы моих кораблей преумножатся, как меня заверяют, а заключенный недавно мир должен способствовать английско-протестантскому пиратству. С точки зрения имени и денег моя дочь могла бы рассчитывать и на большее, но с точки зрения чувств лучшего для нее и не найти. Необходимость присматривать за дочерью весьма отвлекает меня от моих дел, и я желал бы, обретя свободу, вручить Лориану в надежные руки. Итак, соглашайтесь, и поторопимся.

Буа-Доре совершенно сбило с толку это предложение, тем более, что в течение четырех лет де Бевр, доведись ему услышать подобное от маркиза, вряд ли бы принял предложение. Маркизу не надо было долго размышлять, оценивая всю несуразность этого плана и эгоистичное легкомыслие отца Лорианы. Буа-Доре сам нередко бывал легкомысленен и не соразмерялся с реальностью, но он действительно был отцом, и Марио, влюбленный и женатый в шестнадцать лет, мог оказаться, с его точки зрения, в более сложном положении, чем Марио, романтичный и настроенный на брак в одиннадцать лет.

— Что вы говорите! — ответил маркиз. — Обручить наших детей я согласен, но женить их — слишком рано.

— Ну я так и предполагал! — сказал де Бевр. — Хорошо, давайте их обручим, и вы заберете мою дочь к себе. Вы посмотрите за влюбленными, а я вернусь через два-три года, и мы их обвенчаем.

Буа-Доре, настроенный весьма романтично, уже был готов согласиться, однако заколебался. Про любовь и все неприятности, которыми она грозит, он как-то не подумал. Но взгляд Адамаса, который делал вид, что складывает вещи, а сам внимательно слушал, напомнил маркизу о том, как краснел и бледнел Марио и какие страдания за этим, может быть, кроются.

— Нет-нет, — сказал он. — Я не могу держать сына на раскаленных угольях, я не позволю, чтобы он весь измучился или же нарушил законы чести. Оставайтесь в вашем замке, сосед, и будем осторожны. Вы достаточно богаты. Давайте дадим друг другу слово, на этот раз не ставя в известность детей. Зачем смущать сон и того, и другого? Через три года мы сделаем их счастливыми. А сейчас не будем волноваться.

Де Бевр почувствовал, что честолюбие и алчность чуть не толкнули его на глупый поступок. Но он заупрямился и рассердился. Он отказался дать слово и решил, что отвезет дочь в Пуату, к своей родственнице, герцогине де Ла Тремуй.

Марио едва не потерял сознание, когда садился в карету и узнал, что Лориана с ними не поедет и они расстаются на неопределенный срок. Его отец постарался смягчить удар, но де Бевр объявил обо всем без обиняков, желая проверить чувства Марио и отомстить за полученный урок осторожности, который, как ему это было ни обидно, он получил от самого неосторожного из людей. Лориана, которая ничего не знала (отец сказал ей лишь то, что они остаются на несколько дней в Бурже), сбежала с лестницы, услышав испуганное восклицание маркиза при виде побледневшего Марио. Но Марио быстро взял себя в руки, заявил, что это всего лишь судорога, и, зажмурившись, бросился в карету. Он не хотел видеть Лориану: ее спокойный вид задел его до глубины души. Он полагал, что ей все известно и она решила без сожаления расстаться с ним.

Маркиз хотел было остаться и поговорить еще раз с де Бевром. Но отказался от этого, увидев, какое мужество выказал Марио. Пока они ехали домой, маркиз пришел к выводу: что бы ни случилось, для молодого человека наступил тот возраст, когда разлука на несколько лет становится обязательной. Марио же всю дорогу делал вид, что пребывает в полном спокойствии.

В Брианте маркиз осторожно, а Мерседес напрямик расспросили Марио. Тот держался хорошо, заявив, что он очень любит Лориану, но их разлука не скажется ни на его рассудке, ни на его занятиях.