Прекрасные иллюзии (ЛП)

— Хм, я хотел тебе сказать… — Райан заговорил, но потом решил, что не стоит, и снова принялся смотреть вперед.

Я безусловно поняла, что то, что он хотел сказать, для меня радости не принесет. Я тут же почувствовала себя эгоисткой из-за этого. Наверняка Райан подумал о чем-то ужасном, о чем-то, что звучит еще хуже, чем выглядит, а я думаю только о себе.

Но это была не совсем правда. Мое сердце стремилось к нему. Я не влюбилась в него пока, несмотря на то, что готова была полностью открыться. Но имея секреты и тайны, как он может рассчитывать на мое полное доверие?

Глядя в свой стакан с чаем — это был настоящий стакан, скажу с гордостью — Райан начал:

— Я долго был знаком с Алексис. С высшей школы. Мы встречались в колледже. Она училась в Йеле, я был в Гарварде.

Это меня удивило. Алексис не выглядела как человек с академическим образованием.

— Продолжай.

— Мы с ней… — Райан сделал глубокий вдох. — Ну, скажу так: не всегда я был примерным мальчиком.

Я нахмурила брови. Послание было зашифрованным, и могло означать кучу вещей.

Райана затрясло. Лед зазвенел в его бокале. Он поиграл прядью своих густых волос, левая рука прошлась по волосам, снова и снова. Он не смотрел на меня.

Наконец после глубокого вдоха он продолжил.

— Знаешь, на подготовительных курсах у нас было много денег, и вокруг было так много скучающей молодежи. Многие из нас получали меньше внимания, чем было необходимо. Я не был исключением.

Еще один глубокий вдох. Райан продолжил, не глядя на меня. Потом все же взглянул.

— Хм, Айрис, я чувствую, что у нас с тобой может что-то получиться. Вот поэтому я здесь. Я чувствую, что должен прояснить кое-какие факты из моего прошлого. Если бы я не видел своего будущего с тобой, меня бы здесь не было. Легче было бы притвориться, что прошлой ночи не было, легче было бы просто уйти, но я решился, я расскажу тебе об этих вещах.

Вещах? Проблем больше одной?

— Хм, Алексис и я… Мы были тогда… О Боже, я просто должен заставить себя это сказать. Это часть моего прошлого, но не настоящего, с этим покончено.

Наиглубочайший вдох. Рука его тряслась, когда Райан запустил ее в свои темные волосы.

Еще один вдох.

— Мы были наркоманами. Героин. Вот. Я сказал это.

Я кивнула.

— Когда?

— С семнадцати лет до двадцати пяти. Я покончил с метадоном. Она еще борется.

Итак, он восемь лет назад был героинщиком. И был героинщиком восемь лет.

Райан смотрел на меня, пытаясь угадать мою реакцию. К своему удивлению, я мало что почувствовала. Наверное, это из-за того, что я уже такое видела, и меня это не шокировало.

— Ты не кололся с двадцати пяти лет?

На его лице проступило выражение боли.

— Я… я… Я… — теперь его снова трясло. — На прош-шлой нед-деле я сорвался.

Я смотрела на него, не говоря ни слова.

Райан продолжил. Еще один глубочайший вдох.

— На прошлой неделе я виделся с Алексис. Она позвонила мне в воскресенье утром, пока ты спала, помнишь? Потом она перезвонила мне, уже на следующий день, сказала, что наглоталась таблеток и умирает. Я понесся к ее дому.

Райан тряхнул головой и продолжил.

— Не знаю, почему я позволяю ей манипулировать собой таким образом. В любом случае, с ней было все нормально.

Я подняла брови. Становилось все интереснее.

— Я разозлился. Но на журнальном столике все же были таблетки. Она… Она стала угрожать мне. Сказала, что выпьет все таблетки, которые есть в доме, если я уйду от нее. И сказала, что я должен тоже выпить их.

— И ты…

— Я не горжусь этим, — он вздохнул. — Хорошая новость в том, что после того, как все прошло, я не почувствовал желания принять еще.

Я решила поверить ему.

Райан продолжал.

— Поверь мне, после того, через что мы с Алексис прошли, очень тяжело было нам обоим держаться. Она не смогла, слишком ей было тяжело. Она слишком слабая, постоянно срывается. Я совсем завязал, и я знаю, что сейчас, как никогда, я не испытываю желания вернуться снова.

Я нахмурилась.

— Ты все еще любишь ее?

Он удивился.

— Нет, почему?

— Я просто не могу представить, почему ты смог пожертвовать своим здоровьем ради ее игр.

— Я правда не знаю. Знаешь, я всегда верил ей, когда она говорила, что на грани. Я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось, а я мог помочь, и не помог.

— Да, Райан, ты помогаешь ей, но одновременно разрушаешь себя. Ведь она тобой манипулирует.

Он выглядел подавленным.

Я не сказала больше ничего. Без сомнения, этот парень достаточно и сам себя наказывал. Я только надеюсь, наркотики остались в прошлом. И даже больше, я знаю, что так и есть.

Признание, как видно, истощило его, но хотя бы исчезло из его взгляда душераздирающе отчаяние. Мы посидели некоторое время молча, прихлебывая чай. Я не сказала ему, что гуглила утром его отца.