Прекрасные (ЛП)

Чарли пошел к Скайлар. Она отпрянула и прижалась ко мне. Я обвил ее руками и ощутил ее дрожь.

Я прошептал ей на ухо:

– Он больше тебе не навредит, ангел. Никто тебе больше не навредит.

Глядя на меня и Скайлар, Чарли сказал:

– Простите. Я знаю, вы мне не верите… но отец не дал мне шанса.

Тело Скайлар дрожало.

– У тебя был выбор, когда ты добавил наркотик в мой напиток. Был выбор, когда ты снял с меня одежду и изнасиловал, когда я не могла тебя остановить. Был выбор сказать правду. Я не прощу того, что ты сделал со мной, и я надеюсь, что ты сгниешь в тюрьме. Уйди, Чарли. Я не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. Никогда!

Он посмотрел на меня, а потом отвернулся и ушел. Ноги Скайлар не выдержали, она сползла к земле. Схватив ее крепче, я поднял ее и повернул к себе.

Она посмотрела в мои глаза, и мое сердце исполнилось любви к этой девушке так, что могло лопнуть.

Она слабо улыбнулась.

– Мой герой.

– Скай…

Качая головой, она закрыла глаза.

– Прошу, Вьятт. Прошу, поцелуй меня еще раз. Заставь забыть обо всем, как ты делал раньше.

Тепло охватило мое тело, и я прижал ладони к ее лицу. Я склонился, нежно задел ее губы своими. Поцелуй быстро стал страстным. Она запустила пальцы в мои волосы, тихо застонала, и звук пронесся молнией по моему телу.

«Люблю ее».

– Да, кхм… я не хочу этого видеть, – сказал Митч, подходя. – Она все же моя сестра, и я все еще хочу кого–нибудь побить.

Я медленно отодвинулся, а она рассмеялась. Она заглядывала в мою душу, и ее взгляд показывал ее любовь.

«Я сделаю все ради нее. Что угодно».

– Скай, я… я…

Она прижала палец к моим губам и улыбнулась.

– Знаю. Я тоже это чувствую. Ты сделаешь мне одолжение?

Я быстро закивал и ответил:

– Да! Конечно. Что угодно.

– Отвезешь меня домой, чтобы я все рассказала родителям? Будешь со мной, когда я буду рассказывать? Я не справлюсь одна.

Мои ладони потели, ноги едва держали меня. Это происходило со мной?

– Я пойду за тобой куда угодно, ангел.

Скайлар взяла меня за руки. Зазвонили наши телефоны.

Она вытащила свой телефон и нахмурилась.

– Мам? Уже еду домой с Вьяттом и Митчем. Я могу там с тобой поговорить? Да, я в порядке. Обещаю, мам. Я все расскажу дома. Я тоже тебя люблю.

Она убрала телефон в задний карман, привстала на носочки и нежно поцеловала меня в губы. Чуть отодвинувшись, она сказала:

– Мне всегда было интересно, как это ощущается.

Я спросил, хмурясь:

– Что ощущается?

– Поцелуи и такая… любовь. Ощущать, как тебя любят, через поцелуй.

Мое сердце забилось быстрее, желудок трепетал. Я хотел быть со Скайлар, и не только физически. Я хотел показывать ей каждый день, как любил ее, восхищался ею. Я хотел притянуть ее к себе и показать, как хотел ее. Я знал, что сейчас не время. Мне нужно было терпеть.

Я прижал ладонь к ее шее сзади и притянул ее для еще одного поцелуя.

– Хорошо, что ты с тем, кто по уши влюблен в тебя.

Она прислонилась лбом к моему лбу.

– Я тоже тебя люблю, Вьятт.

Я взял ее за руку, притянул к себе, и мы пошли к ее машине.

Митч прислонялся к своей машине с глупой улыбкой.

– Обидишь ее… и я тебя побью, – сказал он мне.

Я открыл дверцу, чтобы Скайлар забралась в машину. Она рассмеялась, а я посмотрел на Митча.

– Хорошо, чувак, я запомню.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Скайлар

Мои родители сидели с потрясенными лицами.

– Скайлар, почему ты не рассказывала о записках и унижении? – спросил папа.

Я взглянула на Митча. Мишель сидела с ним, держала его за руку.

Я посмотрела на отца и пожала плечами.

– Я не хотела вас беспокоить. После твоего сердечного приступа я не хотела добавлять стресс.

Папа опустил плечи и сказал:

– О, Скайлар. Если бы я знал, что за груз ты несешь на своих плечах… Я даже не знаю, что думать, – он посмотрел на Митча. – Как ты мог не рассказать нам, Митч?

Митч хотел заговорить, но я перебила его.

– Пап, не сердись на него. Он умолял меня, а я не давала. И я заставила его пообещать, что он не расскажет тебе, а он не хотел подрывать мое доверие. Прошу, не сердись на него. Если и сердиться, то на меня.

Мама встала и подошла ко мне.

– Скайлар, никто не сердится, и мы не виним тебя.

– Я злюсь! Я в ярости, и я оторву голову и Чарли, и его проклятому отцу» – закричал мой отец.

Митч вскочил на ноги.

– Пап, тебе нужно успокоиться.

– Нет, мне нужно кого–то ударить.

Вьятт встал.

– Можете ударить меня, сэр.

Я охнула.

– Что?

– Да! – сказал Митч, хлопнул в ладоши и удерживал Вьятта на месте.

Отец выглядел так, словно подумывал ударить Вьятта.

– Пап! Ты же не хочешь ударить моего парня?

– Ой–ой, – сказала мама.

Я повернулась к ней и спросила:

– Это все, мам? «Ой–ой»?

– Давай, пап. Один удар, – сказал Митч.

Вьятт сморщился и закрыл глаза.

– Готов! – закричал он.

Я заслонила его собой и завопила:

– Папа!

– Он разрешил! Всего удар, Скайлар.

Я повернулась к маме и взмолилась:

– Мам! Образумь их.

Она рассмеялась и подошла к моему отцу.

– Хорошо, успокойся, Рокки. Ты не будешь бить Вьятта. Он этого не заслуживает.

Папа кивнул.

– Точно. Но хорошо, что ты готов принять удар, сынок.

– Блин, – буркнул Митч и отпустил Вьятта.

Мишель и Вьятт смеялись.

Он притянул меня к себе и поцеловал кончик носа.