Прекрасные мечты

— С Челлисона не будут глаз спускать, — сказал он. — Я гарантирую вам это. А вы тем временем соберитесь с силами и не пытайтесь больше убеждать сестру в своей правоте. Пусть все прояснится само собой. Я буду следить за происходящим. И если мое мнение что-то значит, то скажу вам, что Ивор — сумасшедший. Причем опасный сумасшедший.

— Но если он женится на ней… — в испуге начала она.

— Я постараюсь предотвратить это, выяснив правду до того, как состоится свадьба, — перебил Сигну Барклей Додсон.

— Мне самой будет легче жить, если я смогу спасти Паулу. Я должна понести наказание за свое безумие, за этот тайный брак с Ивором. Но кто совсем не заслуживает страданий, так это Блэйк. Что же сделает он, когда узнает о моем втором замужестве!

— Мужайтесь, дорогая моя, — повторил сэр Барклей. — Недаром говорят: «Тьма сгущается перед рассветом». Кто знает, сколько прекрасного ждет впереди вас, вашу сестру, вашего Блэйка — даже после всего, что вы пережили?

Перед отъездом из Бэзинстоука он снова встретился с Паулой, на этот раз наедине. Паула с нетерпением стала расспрашивать его про Сигну.

— У нее и вправду помутился рассудок, да? — спросила она.

— Нет, — ответил сэр Барклей. — Дело не в этом. Мой диагноз покажется вам поразительным; но я считаю, что эта девочка абсолютно нормальна. Она не более сумасшедшая, чем вы или я.

Паула в изумлении воззрилась на него.

— Но все эти нелепые идеи… про замужество… потом, она перепутала моего жениха и этого человека из Сингапура! — запротестовала она.

— Я и сам всего не понимаю — пока, — ответил сэр Барклей. — Но я убежден в том, что ваша сестра в своем уме. Она потеряла память. Потом память к ней вернулась. Но она не из тех людей, каковых психиатры называют душевнобольными. В этом я не сомневаюсь.

Паула смутилась. В ее карих глазах застыло озадаченное выражение. Сэр Барклей Додсон считался лучшим психиатром в Англии. Как она могла спорить с его убежденностью или предполагать, что он поставил ошибочный диагноз? Но все же… Сигна должна быть не в своем уме… не может быть, чтобы она говорила правду…

— Что ж, я потрясена! — наконец проговорила она. — Сэр Барклей, что все это значит?

— Я не знаю, — ответил он. — Но ваша младшая сестра собирается доказать правоту по крайней мере одного из своих утверждений в течение шести недель, начиная с сегодняшнего дня.

— Как?

— Сегодня же она отошлет во Дворец церемоний Сингапура письмо с просьбой прислать ей копию свидетельства о браке.

Сердце Паулы нервно забилось.

— Боже праведный, если она уверена настолько… но будет просто ужасно, если выяснится, что это правда — что она действительно вышла замуж за этого человека, Гардинера.

Сэр Барклей поднял брови:

— Да уж, это будет довольно неприятно. Но гораздо хуже будет, если обнаружится, что мистер Челлисон…

— Сэр Барклей — нет! — перебила его Паула. — Об этом не может быть и речи. В этом вопросе разум действительно подводит Сигну, я уверена. Вы просто не знаете Ивора, вы не представляете, как нелепо все это выглядит. Это просто абсурд!

Сэр Барклей поклонился. Он восхищался этой девушкой, но в то же время и боялся за нее. «Ивор Челлисон» не только не понравился ему внешне, его насторожил блеск в глазах этого человека. Эти глаза таили в себе коварство, которое доктору уже приходилось встречать в глазах душевнобольных и известных преступников-безумцев, чьи случаи он исследовал в прошлом.

— Что ж, в любом случае сейчас мы вряд ли можем предпринять что-то еще, — заметила Паула. — Если Сигна решила написать в Сингапур, нам остается только ждать ответа.

— Если вы хотите узнать мнение другого специалиста… — учтиво начал сэр Барклей.

— О нет, пожалуйста, не думайте, что я сомневаюсь в вас. Ваш гений признает вся Европа, — ответила Паула с улыбкой. — Если вы говорите, что моя сестра в своем уме, — значит, так оно и есть. Я могу лишь предположить, что мой Ивор так похож на этого Гардинера, что она совершила досадную ошибку.

Сэр Барклей кивнул. Потом он вновь посмотрел на очаровательное личико танцовщицы и тихонько вздохнул. Хотел бы он быть сейчас на десять лет моложе.

— Мисс Владамир, — поддавшись порыву, произнес он. — Как я говорил вам раньше, я всегда был большим поклонником вашего таланта. Теперь, познакомившись с вами, я восхищен еще больше. Если вам когда-нибудь понадобятся мои услуги, могу я надеяться, что вы станете считать меня вашим другом — другом вашей сестры?

Паула протянула ему руку. Эти слова говорил великий врач, и ни одна женщина не смогла бы сейчас отказать ему.

— Это очень мило и великодушно с вашей стороны, — сказала она. — Я не забуду ваши слова.

Сэр Барклей Додсон вернулся в Лондон в свой большой пустой дом на Кавендиш-сквер совсем другим человеком. Теперь его занимала не только работа. Он постоянно мысленно возвращался к кареглазой красивой женщине, которая была такой же знаменитой балериной, как он — знаменитым врачом.

Тем вечером он обратился в престижное детективное агентство с делом об «Иворе Челлисоне».