Прекрасные мечты

Паула получала огромное наслаждение, покупая приданое для сестры. Она заказала множество изысканных вещей в своем любимом магазине… Красивое белье из шелка и шифона от «Трешер», шляпки от «Ааге Таарап», прекрасные зимние вещи из твида от «Дигби-Мортон», вечерние и повседневные платья от «Молине» — все было тщательно подобрано, чтобы подчеркивать красоту Сигны, ее светлые волосы и синие глаза. Блэйку Сондерсу должна была достаться великолепно одетая жена.

Прошли выходные, а Ивор так и не вернулся в Лондон. Он оставался на севере, проклиная судьбу и гадая, что делать дальше. Его письма Пауле были, как всегда, полны искренней страсти. Он придумал внезапную вспышку гриппа, якобы приковавшую его к постели и не позволявшую ему возвращаться к ней. Он умолял Паулу не лететь к нему на север — об этом своем намерении она сообщила ему в телеграмме. Она ни в коем случае не должна заразиться, телеграфировал он ей, ведь сейчас она каждый вечер танцует в «Ковент-Гарден».

Паула поверила истории про грипп, посылала Ивору нежные, сочувственные письма и сетовала на его злоключения. Она его любит и скучает по нему, писала она, и ей так хочется, чтобы он познакомился с ее сестрой и Блэйком, женихом. Но, как и рассчитывал Ивор, она воздержалась от того, чтобы последовать зову сердца и приехать к нему, — ради своего искусства. Она не могла позволить себе заболеть гриппом в разгар балетного сезона.

Сигна была искренне расстроена, что «Ивор Челлисон» все не появляется.

— Мне так хочется увидеть твоего будущего мужа, — сказала она сестре. — Надеюсь, я увижу, что он достоин тебя. Ты самая чудесная девушка на свете, и, чтобы понравиться мне, он должен быть таким же замечательным человеком.

— Какая ерунда, милая, — ответила Паула, поцеловав ее. — Но разумеется, Ивор достоин меня. Он очень красивый и обаятельный и к тому же очень умный.

— Похож на моего Блэйка?

— Нет, — задумчиво ответила Паула. — В Блэйке, пожалуй, больше мальчишеского. Ивор более искушенный… светский человек. Он блестящий мужчина и потрясающе красив.

— Звучит замечательно, — заметила Сигна. — Но боюсь, теперь уже он не успеет на мою свадьбу.

— Если он уже достаточно здоров, чтобы ездить, я попрошу его, чтобы он ради меня постарался приехать на свадьбу, — сказала Паула. — Дай-ка подумать… Она у вас будет в субботу утром в Кэкстон-Холл, верно?

— Да, — ответила Сигна, зардевшись. Взволнованно вздохнув, она добавила: — Паула, как же я счастлива! Мне не верится, что все это происходит на самом деле. И память никак не возвращается… Я чувствую себя ребенком, который еще ничего не знает. Если бы только я могла хоть немножко вспомнить прошлое!

Живое лицо Паулы посерьезнело. Она ненадолго замолчала, задумавшись о том, что рассказывал ей Блэйк… о смерти их несчастного отца… и о другом Иворе — ужасном Иворе Гардинере. О подлом, жестоком человеке, виновном в гибели отца и посмевшем при этом попросить Сигну выйти за него замуж ради нескольких часов развлечения. Паула гадала, как повела бы себя Сигна, если бы ей рассказали все это. И на мгновение она засомневалась, правильно ли поступает, позволяя Сигне выйти замуж за Блэйка. Сигне, не ведающей о той, предыдущей помолвке.

Хотя какое это, впрочем, может иметь значение? Сигна любит Блэйка. Кто бы ни был тот человек, назвавшийся ее «братом», он, казалось, навсегда исчез из ее жизни.

— Не думай о прошлом, сестренка, — наконец произнесла Паула. — Просто будь счастлива сейчас. Пока ты искренне любишь Блэйка, ничто другое значения не имеет.

— Я действительно люблю его. Я абсолютно в этом уверена.

— Я тоже в этом уверена, так что давай обе перестанем о чем-либо волноваться.

Рассвет дня свадьбы Сигны был безоблачным, утро было необычайно солнечным для ноябрьского утра в Лондоне.

Ивор Челлисон прислал телеграмму с поздравлениями Сигне и сожалениями, что не может присутствовать на свадьбе. Его температура, писал он, все еще высока, и он не отважился на долгую холодную поездку.

Паула приняла эту отговорку без малейших подозрений. Разве у нее могли быть причины подозревать, что ее Ивор вовсе не болен? Насколько ей было известно, он любил ее без памяти и в каждом письме выражал страстное желание вернуться к ней в Лондон. Она послала ответную телеграмму со словами любви и сочувствия и всю себя отдала младшей сестре.

И Сигна, и Блэйк не хотели пышной церемонии — она из-за недавней болезни, а он потому, что был стеснен в средствах. Но Паула объявила сестре, что та выглядит потрясающе, да и Блэйку показалось, что никогда еще Сигна не была такой соблазнительной, как в то прохладное ноябрьское утро, когда они встретились во Дворце церемоний Кэкстон-Холл.