Прекрасные Останки

— Что ты здесь делаешь? — устало потребовала ответа я.

Он тоже принял душ. Из-за воды его медово-блондинистые волосы выглядели темнее. И я отказывалась замечать, как из-за влаги к нему прилипла рубашка. Я все еще сильно злилась. Он закрыл за собой дверь.

— Мне жаль, что причинил тебе боль, — сказал он. Слова прозвучали так, будто он действительно раскаивался.

«В который раз?» — подумала я и коснулась горла, как будто синяки — это единственный вред, который он мне причинил.

— Ты знал, что удушение сработает и активирует мои силы? — спросила я резким тоном. — Или это была удачная догадка?

Его немигающий взгляд напомнил мне о морских змеях из легенд древних мореплавателей. На первый взгляд цвет его глаз был мутно-голубым, но время от времени из самой глубины на поверхность показывался монстр.

— Деметрий хотел, чтобы я стал самым сильным иудеем из всех, поэтому он сделал все, чтобы отточить мои навыки. Например, забросил меня в тринадцать лет на гладиаторские арены. Там сражались и слабые демоны, но если правитель хотел покрасоваться, то он или она кидались в бой. Деметрий не позволял никому меня убить, но разрешал им избить меня до потери пульса столько раз, что я понял, что же он хотел до меня донести — быстрейший, самый эффективный способ использовать свой дар. Так что нет, я не гадал. А рассчитывал, что ты поведешь себя в такой ситуации так же, как и я. Я не хотел делать тебе больно, но это был единственный способ, чтобы обыскать замок с мальчиком, не попавшись.

Обсидиана, должно быть, сразу же обнаружила пепел слуг и обогнала нас до нашей области, так что он был прав. Возьми мы при обыске замка с собой мальчика, нас бы поймали. Если бы я знала, что удушение поможет раскрыть мои силы, то сама приказала бы ему так сделать. Я бы терпела побои каждый день, лишь бы не оставлять ребенка в демонической области.

— А Обсидиана? — Меня бесило, что я не могла удержаться от этого вопроса, поэтому попыталась завуалировать все фальшивым смехом. — Теперь я поняла, почему ты перестал преследовать ее, когда увидел в области Майхемиума. Должно быть, было странно наткнуться на свою бывшую подружку, но ты должен был сказать мне, кем она тебе приходилась. Это нечестно, что я продолжаю узнавать, какое место занимал каждый из демонов в твоей жизни, именно от них самих.

Челюсти его сжались, и я подумала, что он сейчас уйдет, как делал уже много раз подряд. Вместо этого он стал расхаживать по комнате.

— Я перестал следовать за Обсидианой в тот день, потому что переживал, что она может почувствовать, кем я был под маскировкой. Деметрий всегда мог почувствовать, а если бы она обнаружила меня, то тогда бы поняла, кто ты. А вот почему я не рассказал тебе о ней, так это потому, что она ничего для меня не значит. Все время, что мы были вместе, она, как и все остальные, врала мне.

— О чем?

«О твоей предполагаемой судьбе?» — подумала я, но не сказала этого вслух.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Томас рассказывал тебе, каково мне было в областях перед тем, как я покинул их.

— Девочки, золото, власть, лесть… — Я выдавила из себя еще один неискренний смешок. — Основная фантазия гедониста[23].

— Он не рассказал тебе, почему прежде я ненавидел архонов. Мое самое раннее воспоминание о них — это то, как они пытаются убить нас с мамой.

— Что? — выдохнула я.

Уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Потомки Иуды являются угрозой для архонов, так что устранение линии ликвидирует эту угрозу. На протяжении всей истории демоны пытались сделать то же самое с потомками Давида. Несколько раз им почти это удалось, последним разом был Холокост.

— Я еврейка? — Это должно было дойти до меня раньше.

— Возможно. Линия Давида начиналась именно так, но за тысячи лет убеждения менялись, даже если родословная нет.

— Вернемся к архонам, пытавшимся убить тебя, — сказала я, обрабатывая мысль для будущих размышлений.

Прекрасные черты ужесточились.

— Всю жизнь меня мучают ночные кошмары, что меня и мою маму преследуют в туннелях. Моя мама сказала, что, я вспоминал события пятилетнего возраста. Деметрий спас нас от архонов, пытавшихся прервать линию Иуды. Меня вырастили с верой, что единственным безопасным местом были области. Так как демоны давали нам все, чего мы хотели, прошло много времени прежде, чем я попросился увидеть мир, из которого мы пришли.

— Но, когда увидел, как ты мог вернуться назад? — озвучила я свою мысль. — Ты же видел, какими зловещими были области демонов.

Его челюсти снова сжались.