Прекрасные создания

Я смотрел, не начали ли ее волосы развеваться от магического ветра. Но они не двигались. Значит, она использовала другую магию. Это было совсем другое. Она не могла использовать чары, чтобы выйти из-под наблюдения Мэйкона. Она обратилась к более старой и сильной магии, которая работает на Мэйконе лучше всего остального с того момента, как она переехала в Равенвуд. К старой доброй любви.

— Почему, после всего, что сделали с тобой эти люди, ты хочешь куда бы то ни было пойти с ними?

Я слышал, как смягчился его голос, когда он заговорил.

— Ничего не изменилось. Я не хочу иметь ничего общего с этими девчонками, но я все равно хочу туда пойти.

— В этом нет смысла, — Мэйкон был недоволен.

— Я знаю. Я знаю, что это глупо, но я просто хочу понять, каково это — быть обычной. Я хочу сходить на танцы, не для того, чтобы все там разнести. Я хочу сходить на вечеринку, на которую меня пригласили. Я хочу сказать, что я понимаю, что все это устроила Ридли, но неужели же я виновата, что мне это не важно? — она всматривалась в его глаза, закусив губу.

— Я не могу тебе это позволить, даже если бы хотел. Это слишком опасно.

Они смотрели друг на друга.

— Мы с Итаном даже еще ни разу не танцевали, дядя Эм. Ты же сам это сказал.

На какую-то секунду мне показалось, что Мэйкон смягчился, но мне просто показалось.

— Да, зря я тебе не говорил, что придется к этому привыкать. Я ни дня не был в школе и даже ни разу не гулял по городу в воскресный день. У нас у всех свои разочарования.

Лена решила разыграть свою последнюю карту:

— Но это же мой день рождения. Неизвестно, что будет. И это, может быть, мой последний шанс… — конец предложения повис в воздухе.

Потанцевать со своим парнем. Быть самой собой. Быть счастливой.

Ей не нужно было этого произносить. Мы и так все знали.

— Лена, я понимаю, что ты чувствуешь, но я ответственен за твою безопасность. Особенно сегодня, поэтому ты должна остаться здесь со мной. Смертные либо навредят тебе, либо причинят боль. Ты не можешь быть нормальной. Ты не суждено таковой быть от рождения, — Мэйкон никогда раньше так не разговаривал с Леной. Я не мог понять, говорил ли он о вечеринке или обо мне.

Глаза Лены блестели, но она не плакала.

— Почему нет? Что плохого в том, что я хочу иметь то же, что и они? Ты хоть когда-нибудь задумывался, что у них может быть есть что-то стоящее?

— Даже если так, то что? Что это меняет? Ты — Созидатель. И наступит день, когда тебе придется пойти по пути, по которому Итан не сможет последовать за тобой. И каждая минута, которую вы проводите сейчас вместе, станет потом для тебя тяжелым бременем, которое тебе придется нести до конца жизни.

— Он для меня не бремя.

— О, да, именно бремя. Он делает тебя слабой, и именно поэтому он для тебя опасен.

— Он делает меня сильной, и это опасно только для тебя.

Я стал между ними.

— Мистер Равенвуд, да бросьте вы. Давайте не сегодня.

Но Мэйкон уже все сделал. Лена была в бешенстве.

— А что ты об этом знаешь? Ты никогда не обременял себя какими-либо отношениями в этой жизни, даже друзей у тебя не было. Ты ничего не понимаешь. Как ты можешь понять? Ты целыми днями спишь в своей комнате и целыми ночами хандришь в своей библиотеке. Ты ненавидишь всех и думаешь, что ты лучше всех. Ты никогда и никого по-настоящему не любил, так как ты вообще можешь знать, что я чувствую?

Она повернулась спиной к Мэйкону и ко всем нам и побежала верх по лестнице, Страшила побежал следом за ней. Дверь в ее спальню хлопнула, и звук прокатился эхом по коридору. Страшила улегся у двери в ее комнату.

Мэйкон продолжал смотреть ей вслед даже после того, как она ушла. Затем медленно повернулся ко мне.

— Я не мог ей этого позволить. Уверен, ты понимаешь это.

Я знал, что это, наверное, самая опасная ночь в жизни Лены, но я знал и то, что это, возможно, последняя возможность для нее быть девушкой, которую все мы любим. Так что, да, я все понимал. Я просто не хотел сейчас находиться с ним в одной комнате.

Линк протиснулся из толпы, все еще стоящей в холле:

— Так будет вечеринка или нет?

Ларкин подхватил свое пальто.

— Это уже вечеринка. Идемте отсюда. Отпразднуем за Лену.

Эмили не отставала от Ларкина, и все остальные потянулись за ними. Ридли все еще маячила в дверях. Она посмотрела на меня и пожала плечами:

— По крайней мере, я пыталась.

Линк поджидал меня возле дверей.

— Итан, чувак, давай с нами. Идем.

Я взглянул вверх на лестницу.

Лена?

— Я остаюсь здесь.

Бабушка отложила свое вязание.

— Я не знаю, как скоро она спуститься вниз, Итан. Почему бы тебе не пойти с друзьями и вернуться чуть позже?

Но я не хотел никуда уходить. Может статься, что это будет последняя ночь, которую мы проведем вместе. Даже если мы проведем ее в Лениной комнате, я все равно хотел бы быть с ней.

— Чувак, хотя бы выйди наружу, чтобы послушать мою новую песню. А затем можешь вернуться и ждать, когда она спустится, — Линк держал в руках барабанные палочки.