Прекрасные времена

Вергилий-Март тоже неожиданно вспомнил, что у него есть любимая, и пошёл искать телефон. Через пять минут он вернулся, а ещё через десять по бульвару пророкотал большой чёрный мотоцикл, и с него сошла могучая дева в чёрном шлеме и куртке-косухе. Недолго думая и не слишком сильно ругаясь, дева стукнула Вергилия по втянутой шее, села на мотоцикл, велела обхватить себя сзади руками, достала и замкнула наручники на запястьях пассажира. После этого расчихала мотор, выжала сцепление и дала полный газ. Вергилий-Евгеша болтался у неё за спиной, как рюкзак с картошкой.

Глава 4. Будущее русской женской поэзии

– А тепер-рь… самая большая рыба! – задал следующий вопрос Гошка. – Отвечай быстро!

– Кит! – быстро ответил я.

Мизантроп радостно гоготнул и заставил меня съесть ещё одну маслину.

– А тепер-рь… назови три отличия индийского слова от африканского!

– Ну… индийский, он меньше. Или уши у него меньше?

– Раз, – загнул палец Гоша.

– У индийского, если я не вру, должен быть на хоботе лишь один палец, а у африканского их…

– Два, – загнул второй палец Гошка.

Дальше как-то не вспоминалось. Гошка потянул руку к вазочке, в которой лежали маслины, чёрные, гладкие и блестящие, как страдающие запором пиявки.

– Ну! – Он выловил ещё одну гадину.

– Нет, чего-то не помню.

– Африканский же живет в Африке! – ещё радостнее загоготал Гошка и восторженно затолкал маслину мне в рот.

Мы гуляли на Викиной свадьбе. Гошкина сестра опять выходила замуж. Собственно, она уже вышла, а здесь, на её даче, должна была состояться свадебная вечеринка. Вика упорно настаивала на том, чтобы назвать это событие «скромной свадебной вечеринкой в кругу самых близких друзей».

Отбор друзей был естественным. Кто доехал, тот доехал. И, соответственно, кто не доехал, тот не доехал. Последнее касалось в первую очередь машин. Непосредственно до самого крыльца дачи смогли доехать лишь Лёшин джип-чемодан, на котором везли невесту и жениха со-свидетели да ещё обойдёновская «Нива» с ближайшими родственниками невесты – дядей Витей, Гошкой и Эммой Витольдовной. Всех остальных доставили в тракторной телеге на сене.

Вика как всегда вышла замуж так стремительно, что успела нас поставить в известность лишь за считанные дни до. План мероприятия был следующий: регистрация в Москве, затем все рассаживаются по машинам и едут на границу Московской и Тверской областей, прямо до деревни Задумино, где асфальт обрывается, а до дачи останется всего километр через поле и лесок. Если дождя не будет, все машины проедут спокойно. В случае дождя их потащит трактор. Если кто-то считает, что его машина не волокуша, то он может её оставить у бабы Тамары. Это крайний дом в ближайшей деревне. Дом стоит под ветлой. Рядом, за косой изгородью, на выгоне, организована небольшая стоянка. Охрану гарантирует та же баба Тамара.

Мы с Лёшей переглянулись: «Ну, если баба Тамара!»

Давно уже было лето. Для нас с Лёшей это был период, когда мы оказались наиболее близки. Я вольно-невольно следил за той семейной Гражданской войной, в состоянии которой он перманентно находился, но, разумеется, не мог встать ни на одну сторону. Да и сказать им «чума на оба ваши дома» я тоже не мог. Они постоянно расходились (для мира) и сходились (для боя). Рыбка время от времени словно бы сходила с ума. Её «обуевало». Лёша очень любил использовать это слово. Оно вроде ничего не выражало, но говорило о многом.

Если бы спросили меня, я бы предложил положить Ритку в сумасшедший дом. Все приступы её дикой ревности казались мне просто отговоркой. Проблема лежала глубже. И Рыбка словно читала мои самые мрачные мысли. Во всяком случае, я имел на неё некоторые влияние. Когда мне приходилось быть рядом, она заметно успокаивалась, сидела в уголке тихо и лишь смотрела поверх моей головы. Заметив это, Лёша начал настаивать, чтобы я оставил свои собственные попытки стать единолично богатым, а пошёл к нему охранником и телохранителем. В конце концов, я согласился. Тем более, он как раз купил новую машину с интересной автоматической коробкой, которая путала заднюю и переднюю скорости (сам-то он ездить умел). Эта машина и меня слушалась не с первого раза, но в тот день, когда она соглашалась ехать вперёд, я приезжал на работу к Лёше, где сразу начинал его охранять, а иногда и давать полезные советы. Однако я тоже ничего не понимал в его бизнесе, и, чтобы хоть как-то разобраться, мы оба поступили в Институт управления, на заочное отделение, где должны были изучать мировую и российскую экономику и наше священное право на частную собственность.