Прекрасные

Глядя на Дженсена над собой, когда он провел руками по моей

обнаженной груди, я вдруг почувствовала себя очень и очень наивной. Я-то

думала, что занималась любовью, по крайней мере, с Марком, если не с

каким-нибудь другим парнем, в которого была влюблена. Я говорила Марку, что люблю его, и была уверена в своих чувствах. Но секс с ним с самого

начала был небрежный и пьяный – типа по-быстрому нагнуться над

кроватью. Я принимала ту нетерпеливую страсть за любовь.

Но глядя на Дженсена сейчас, пока он, не закрывая глаз, жадными и

откровенными руками спускался вниз по моему телу, я понимала, что ко мне

еще ни разу не прикасался мужчина. Скорее мальчики. Но никогда –

мужчина, который не торопится и щедро тратит время на изучение. И

разница заключалась не в том, как именно он ко мне прикасался, а в том, что

я в этот момент ощущала: словно он может делать что угодно, и я позволю

ему без единого вопроса; словно когда мы с ним наедине, мне нет

необходимости прятать ни пяди своего тела.

На улице еще не совсем стемнело, но несмотря на то, что ужин явно

начался – снизу доносились голоса, смех и звон бокалов – мы с Дженсеном

не спешили прервать игру. Он кончил мне в рот с беспомощным стоном, я –

ему на язык с приглушенным собственной ладонью вскриком. И потом мы

целовались, целовались и целовались, наверное, еще целый час, пока я не

ошалела от гипервозбуждения и неистовства и не захотела его под собой.

Своей блузкой привязав его руки к спинке кровати, я упивалась

восхищением в его глазах, напряжением мышц и тем, как он изо всех сил

сдерживался, наблюдая, как я трахаю его.

Дженсен по-прежнему не был болтуном в постели. И даже его стоны и

рыки как будто с трудом вырывались из него – он сдавленно и тяжело дыша

произнес удивленное «Охуеть», когда я кончила, и он это почувствовал. Мне

хотелось разлить по бутылкам его стоны, чтобы потом выпить капля за

каплей. Хотелось сберечь его запах, чтобы после укутаться в него.

Развязав его, чтобы он мог играть с моим телом, как ему вздумается, я

провела ладонями по его покрытой потом коже – вверх по груди и к шее. Я

устала. Он был близко. Поэтому он приподнял меня и начал двигать бедрами

вверх еще быстрее и сильнее. Кровать протестующе скрипела и стучала

изголовьем об стену. Мои бедра горели, а на лбу у Дженсена вспухли вены, когда он оказался совсем на волоске, и, скрипнув зубами, он излился

удовольствием в меня, стиснув меня руками.

Это был откровеннейший секс на свете и, без сомнений, лучший в моей

жизни.

Когда, захлебываясь воздухом, он кончил, я не переставала смотреть на

его лицо, пытаясь запечатлеть в памяти. Сейчас он не думал о своей почте, своей команде и о всяких слияниях-поглощения, что ждали его в

https://vk.com/beautiful_bastard_club

понедельник. Сейчас его интересовало только движения моего тела на нем и

необходимость кончить – в меня.

Дженсен плашмя раскинулся на кровати, разведя руки в стороны и

тяжело дыша.

– Ни фига себе.

Наклонившись поцеловать его, я провела языком по соленой коже его

шеи и челюсти.

– Ни фига себе, – повторил он, чуть тише на этот раз. – Это было сильно.

Иди сюда.

Прижавшись своим ртом к моему, он мягко пососал мою нижнюю губу.

Суставы ныли, как и между ног, и Дженсен перекатил меня на бок и

притянул к себе, положив руку мне на задницу, чтобы я случайно не

отползла далеко. Он целовал меня сладко и не спеша, как любовник, у

которого в распоряжении все время мира. Как любовник, который,

постепенно успокоившись и став мягким внутри меня, потом снова станет

готов.

***

На ужине мы не появились.

Что, на самом деле, ужасно, поскольку снизу поднимались

умопомрачительные запахи.

– Надеюсь, вы там хорошенько наигрались, – с ухмылкой сказала Руби,

когда чуть позже мы спустились на кухню. – Потому что Уилл сделал

паэлью, и я тебе прямо скажу… Я готова есть ее и только ее всю свою

оставшуюся жизнь.

– То есть Уилл поедет жить к нам? – спросил ее Найл из кухни.

– У нас сложилась довольная напряженная шахматная партия, – сказала

я. – Мы оба упрямо не хотели сдаваться, пока все наконец не закончилось.

Уилл коварно ухмыльнулся.

– Шахматы, говоришь? А мне показалось, вы там картины вешаете.

– Да-да, кто-то определенно колотил по стенам, – кивнул Найл.

Кашлянув, я усмехнулась и посмотрела в пол.

– Ну, Пиппа так себе спортсменка. Поэтому она сдалась, как только игра

стала реально жесткой, – поддержал шутку Дженсен, наклонившись над

противнем паэльи на плите. – Превосходно. Вы оставили и нам немного.

Уилл засмеялся.

– Этим немного можно накормить семьдесят человек. Сами мы чуть не

лопнули, – он достал ложку, пока Найл вынул из шкафа две тарелки, и вскоре

мы с Дженсеном сидели за стойкой поедали паэлью, словно до этого

голодали несколько недель.

– Ну что, все готовы ехать домой? – спросила Ханна, облокотившись на

стойку возле раковины.

Все запротестовали; никто не хотел, чтобы поездка закончилась.

Складывалось впечатление, будто мы покидали летний лагерь, и всех тянуло

https://vk.com/beautiful_bastard_club

пообещать вечно дружить, постоянно быть на связи и хотя бы раз в год снова