Прекрасный дикарь (ЛП)

Я сказал Тайсону оставаться на месте, когда он поднял голову в восторге от идеи отправиться в путь, но он не мог пойти с нами. Я не мог взять его с собой в город.

Уинтер протянула руку, чтобы погладить его по голове, и я отвернулся от несчастного выражения на ее лице, когда она по-своему прощалась с ним.

Это к лучшему.

Мы вышли на снег, и я впервые за несколько недель посмотрел на голубое небо. Пока все это длилось, метель за метелью наваливала столько снега, что я не раз забирался на крышу хижины, чтобы сбить его. Однажды мне приснился сон, что ночью снег может обрушиться, и я задохнусь под ним, и с тех пор мне приходилось следить за тем, чтобы он не скапливался слишком высоко. Я пережил слишком много дерьма в своей жизни, чтобы умереть вот так. Я заслуживал того, чтобы либо дожить до ста десяти лет и умереть во сне, либо уйти, брызгая кровью и пылая славой. Лишь бы это не было какой-нибудь трагической случайностью, тогда я был согласен с любым раскладом моих карт.

Я скучал по теплу руки Уинтер в моей, которую она не приняла. Обычно, когда мы отваживались на непогоду, чтобы осмотреть хижину на предмет признаков того, что Дюк и его люди или Ромеро приближаются к нам, это делала она. На самом деле, она казалась довольно тактильной от природы, искала утешения в мягких прикосновениях, прислонялась ко мне, когда могла. Думаю, после всего, что она пережила, это имело смысл. Она не знала ничего нежного или заботливого за все то время, что помнила. Хотя иногда я задумывался, не было ли в этом чего-то большего. Но, конечно, возможно, это просто мой член. Рыжеволосая красавица, которую я нашел в снегу, была единственной женщиной, с которой я провел хоть сколько-нибудь реального времени за год. Целый гребаный год без ничего, ни взглядов, ни прикосновений. И вдруг эта красавица стала жить в моем пространстве, спать под моей крышей, есть мою еду. Конечно, у меня были эпические фантазии о том, чем это может обернуться. Но я никогда не собирался толкать ее на что-то подобное. Не после того, через что она прошла. И теперь, когда она уезжала, эти фантазии определенно останутся только в моей голове.

— Я держу снегоход дальше под горой, — объяснил я, когда мы начали спускаться по склону. Я предпочитал держать его подальше от хижины, чтобы у меня всегда был наготове путь к отступлению. Кто знал, когда все может пойти наперекосяк и взорваться у меня на глазах. А зная мою удачу, это был лишь вопрос времени.

Тишина повисла такая густая, что я понял, что она не стала бы со мной разговаривать, даже если бы у нее был голос.

Мы продолжали путь еще две мили, пробираясь через самую густую часть леса, чтобы избежать глубокого снега при спуске. Я ненавидел, что она так злится на меня. Я ненавидел, что мне придется прощаться с ней, зная, что мы расстаемся в плохих отношениях.

— Я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь, — начал я, задаваясь вопросом, к чему я вообще веду. — Но я действительно верю, что это к лучшему. Что это безопаснее всего, и что в конечном итоге ты будешь рада, я…

Она ударила меня по бицепсу, и я хмыкнул, повернувшись, чтобы нахмуриться, но вместо гнева на мои слова или предательства, светящегося в ее глазах, я увидел страх. Она прижала палец к губам и прижала руку к уху, заставив меня замереть и прислушаться.

Сначала ничего не было слышно, но потом я уловил это. Слабый гул снегоходов, мчащихся с горы откуда-то сверху.

— Черт, — выругался я, когда их звук приблизился.

Может, мы и находились в лесу, но деревья были достаточно крупными, чтобы их стволы были расположены на расстоянии друг от друга. Если добавить к этому тот факт, что на мне была синяя куртка, а на Уинтер — красная, то становилось ясно, что мы — подсадные утки.

Я огляделся по сторонам, выискивая, где бы ее спрятать, в то время как мое сердце колотилось в предупредительном ритме. Кроме меня, на этой горе жила только одна группа людей. Та самая группа, которая держала в плену мою девочку.

Я заметил дерево с густой листвой и ветвями, достаточно низкое, чтобы дотянуться до него, и схватил Уинтер за руку, подталкивая ее к нему.

Достигнув ствола, я развернул ее лицом к себе и заглянул в ее зеленые глаза, в которых были вопросы, которые я не успевал расшифровать, не говоря уже об ответах.

— Не высовывайся, куколка, — пробормотал я, поймав ее талию между своими руками и подняв ее на ноги, чтобы она могла дотянуться до ветвей над моей головой.

Она послушно вскарабкалась наверх, поставила ботинок на мое плечо, чтобы подтянуться, а затем вскарабкалась на ветку над нами.

— Лезь, — призвал я, отступая назад и оглядываясь по сторонам, так как звук снегоходов становился все ближе.

Она начала двигаться вверх по дереву, дотягиваясь до более высокой ветки, затем до другой, но прежде чем она смогла забраться еще выше, появились снегоходы, проносящиеся сквозь деревья прямо ко мне. Всего их было шесть, за рулем каждого сидел один мудак, а сзади к ним были привязаны пакеты.