Прекрасный дикарь (ЛП)

— Никакого ущерба, а, друзья? — буркнул он, похлопал Николи по спине и выразительно посмотрел на Ловетт, приказывая ей отступить. Мое сердце сжалось, когда капитан отпустил его. На его запястьях не было наручников, он был свободен. Они отпускали его.

Я вырвалась из хватки Фрэнки и со вздохом отчаяния бросилась к Николи, а он подхватил меня на руки, поднял с пола и крепко прижал к своей груди. Его сердце колотилось об меня, и я закрыла глаза, утопая в ощущении его рук вокруг меня.

— Я хочу домой, — прошептала я ему на ухо.

— Мы едем домой. И я никогда больше не оставлю тебя, — поклялся он, его слова эхом отдавались в моей душе.

— Убери руки от моей жены! — резкий мужской голос заставил мое сердце заколотиться, и я ослабила хватку на Николи настолько, что смогла повернуться и посмотреть на огромного мужчину, который прошел мимо Ромеро с четырьмя мускулистыми телохранителями на буксире. Мужчина с фотографий — мой муж — смотрел на меня с отчаянием, которое говорило о том, что он действительно знает меня. Любит меня. Когда-то он обещал чтить и защищать меня перед семьей и друзьями, которых я даже не знала. Но это пугало меня, потому что я не любила и не обожала его. Я не помнила своих клятв, я не была той девушкой, которую он видел, идущей к нему по проходу. Я была для него таким же чужим человеком, как и он для меня, просто он этого не понимал.

— Она потеряла память, — сказала ему Ловетт, и его лицо исказилось, когда он воспринял эту новость.

— Она вспомнит меня, — настаивал он, протягивая ко мне руки, но я отпрянула.

Поза Николи напряглась, и мои пальцы впились в его плечо, когда я наполовину взобралась на него, чтобы убраться подальше.

— Что происходит? — капитан посмотрел на Ловетт, которая слегка покраснела, как будто ей было неловко от наступившего хаоса. Она подошла к моему мужу и протянула ему телефон и кольцо, глядя на своего босса, в то время как Ромеро притаились ближе, как преследующие волки.

— Это Рамон Эрнандес, — сказала Ловетт. — Он подтвердил, что является мужем этой девушки. Он разыскивает ее уже долгое время, и дело все еще открыто.

— Дорогая, иди ко мне. Ты, наверное, так напугана. Кто этот человек? — спросил Рамон, его брови сошлись вместе, когда он уставился на Николи с угрозой в своем взгляде. — Немедленно отпусти ее.

Еще больше офицеров двигались вокруг нас, пока мы не оказались окружены достаточным количеством людей и оружия, чтобы пролить много крови, если бы все пошло наперекосяк.

— Я сказал, отпусти ее! — огрызнулся Рамон, глядя на Николи таким взглядом, который привел меня в ужас.

Я покачала головой, прижимаясь к своему мужчине, когда Рамон развернул свой телефон и показал фотографию, на которой были изображены мы с ним в день нашей свадьбы.

Николи прижался ко мне еще крепче, и я запустила руку в его рубашку, чувствуя, как от него исходит смертоносная энергия.

— Я больше не тот человек, — дышала я Николи, желая, чтобы он знал, что я не хочу вырываться из его объятий. Ни за что и ни для кого.

— Я уверен, что это можно уладить, — спокойно вмешался Фрэнки. — Мы поговорим с вами, мистер Эрнандес, но давайте сделаем это в более подходящем месте, а? — его тон был рациональным, но выражение лиц его братьев говорило о том, что если мы увезем это подальше от полиции, то дело пойдет только в одну сторону.

— Не надо опекать меня

, — огрызнулся Рамон на Фрэнки, а затем указал пальцем на Николи. — Он может быть тем, кто похитил ее. Я искал свою жену больше года, я не выйду из этого участка без нее! — прорычал он, и страх охватил мое сердце.

Я отрицательно покачала головой, когда он протянул мне руку, но офицеры уже начали тесниться вокруг меня и Николи. Мне не понравилась угроза в их взглядах или взгляды, которыми они обменивались между собой.

— Я уверен, что мистер Вито-Ромеро не несет никакой ответственности за подобное, но мы изучим все обстоятельства, конечно, мистер Эрнандес, — заверил капитан, и у меня возникло ощущение, что Рамон имеет здесь почти такое же влияние, как и Ромеро. По испарине на лбу капитана я догадалась, что он оказался между несколькими влиятельными людьми и не хотел расстраивать никого из них.

Рамон двинулся ко мне, невинно подняв руки. — Пожалуйста, моя дорогая, пойдем со мной. Я всего лишь хочу отвезти тебя домой.

Я прижалась к Николи. Он мой дом, а не этот незнакомец. Я не хотела никуда с ним идти.

— Вам лучше отпустить ее, сэр, — обратился капитан к Николи. — Будет правильно, если она поговорит со своим мужем. Должно быть, по ней скучает вся семья. Я уверен, что мистер Эрнандес позаботится о том, чтобы ваша дружба с ней сохранилась, — он произнес слово «дружба» так, словно умолял Николи согласиться с этим ярлыком и отпустить меня в объятия другого мужчины, но этого не произошло.

— Саша, — умолял Рамон. — Это я. Рамон. Пожалуйста, не бойся. Я могу помочь тебе вспомнить все. Я уверен, что мистер Ромеро хочет для тебя лучшего, — он посмотрел на Николи, его глаза умоляли. — Может быть, ты сможешь навестить ее в ближайшее время? — серьезно сказал он, и Николи зарычал во все горло.