Прекрасный дикарь (ЛП)

— Ты что, спятил, stronzo? — огрызнулся он. — Если ты пойдешь туда до того, как мы их всех уничтожим, ты умрешь.

— Я пойду с твоего согласия или нет, — яростно прорычал я, вырывая руку из его хватки и готовясь бежать. — Некоторые вещи в жизни стоят того, чтобы ради них рисковать смертью.

Еще две руки схватили меня, Фрэнки и Рокко потянули меня назад, оставив палубу на мгновение в тишине, пока оставшиеся члены картеля ждали, что произойдет.

— Я же говорил, что до этого дойдет, — сказал Энцо, его слова предназначались остальным, его глаза загорелись от возбуждения, и он сунул руку в карман.

— Сумасшедший ублюдок, — прорычал Фрэнки, качая головой, прежде чем снова выглянуть из-за лестницы и сделать еще несколько выстрелов. Ответные выстрелы были достаточно громкими, чтобы заставить мой мозг трещать, и он быстро пригнулся обратно. — Хотя в данный момент я не уверен, что у нас есть другой выбор. Целься в левую часть палубы, там их больше.

— Может быть, тебе стоит позволить мне сделать это, fratello, — сказал Рокко с диким взглядом в глазах, который, как я узнал, означает только неприятности, его хватка на мне оставалась достаточно крепкой, чтобы помешать мне вскочить на палубу, как я и хотел.

— Сделать что? — рыкнул я, вырывая руку из его хватки как раз в тот момент, когда Энцо помахал гранатой у меня перед глазами.

— Поверь, fratello, я больше, чем просто симпатичная мордашка, — сказал он, выдергивая чеку.

Мои губы разошлись в знак протеста, но он уже бросил гранату, после чего наступило тягостное молчание, когда стрельба снова прекратилась, и Фрэнки с силой дернул меня вниз.

Мы спрятались в укрытие у лестницы, прижались друг к другу и заткнули уши, когда один из членов картеля издал тревожный крик, за которым последовал оглушительный взрыв, потрясший всю яхту.

У меня свело живот от резкого движения судна на воде, но я не обратил на это внимания, поднялся на ноги и помчался по лестнице на верхнюю палубу с моими братьями рядом.

Слева от палубы в роскошном судне зияла огромная дыра, и кровь залила все поверхности, которые не были разрушены. С неба все еще падали обломки, куски дерева и металлические перила разбивались о море, а куски сшитой вручную обивки сидений медленно падали вниз.

Мой взгляд не задержался на этом месте, я сосредоточился на пространстве справа от меня, где последние люди Эрнандеса прятались за всем, что могли найти, чтобы укрыться.

Я побежал вперед, прицелился в первого, кто высунул голову из своего укрытия, и всадил ему пулю между глаз, пока мои братья с криками вызова и возбуждения вступали в бой. Рокко завыл, как волк, открыв огонь по банде, и я оставил их на произвол судьбы, помчавшись дальше к крытому пространству в задней части палубы и двери, ведущей в хозяйские апартаменты.

Уинтер снова закричала, но теперь она звучала скорее яростно, чем испуганно, и мое сердце заколотилось при звуке того, как моя дикарка сражается в собственной битве.

Я распахнул дверь и помчался через роскошную гостиную к двери, которую пришлось открыть пинком, чтобы пройти.

Было так много крови, окрасившей комнату в красный цвет, что на мгновение мое сердце подпрыгнуло и сжалось от страха. Но затем я увидел их, дерущихся на кровати, как питбуль и дикая кошка, что должно было привести к драке, которая могла завершиться лишь одним исходом. Но у моей маленькой дикой кошки было сердце льва и ярость женщины, которую заставили истекать кровью ни за что.

Она даже не замедлила атаку, когда я пинком распахнул дверь, и, стоя ко мне спиной, она никак не могла понять, что это я пришел за ней, а не один из людей Рамона. Она даже не собиралась пытаться отбиваться от кого-то еще. Это было личное, и она хотела убедиться, что покончила с этим ублюдком, даже если это будет стоить ей жизни.

Эрнандес извивался и бился под ней, но отсутствие силы в его движениях подсказало мне, что она уже нанесла достаточно повреждений, чтобы решить его судьбу.

Я шагнул вперед, поймал ее за талию и рывком поднял на руки.

Она закричала, как банши, и бросилась на меня с осколком кровавого стекла в поднятой руке, ее глаза расширились за мгновение до того, как он врезался в мой бицепс, рассекая плоть с острой болью, которая почему-то была похожа на поцелуй.

— Николи? — задохнулась она от удивления, которое быстро сменилось облегчением, а затем ужасом, когда она поняла, что ударила меня стеклом. — О, черт, — шипела она, выдергивая стекляшку из моей руки и пытаясь извиниться, когда уронила ее на пол. Ее начало трясти, она смотрела на меня в полном шоке, проводя пальцами по моему лицу в неверии, словно не могла поверить, что я действительно здесь. Я догадался, что она видела голову, которую мы оставили на палубе, и мое нутро скрутило от того, что я причинил ей такую боль.