Прекрасный дикарь

Я отрицательно покачала головой, и его глаза потемнели, превратившись в раскаленный уголь. — Это не просьба, Саша.

При этом имени в моем горле раздался рык.

Его челюсть начала пульсировать. — Есть вопросы, на которые мне нужно получить ответы, прежде чем все вернется на круги своя. Я вызову доктора Экхарта сюда через пару дней. Если ты откажешься позволить ему осмотреть тебя снова, последствия тебе не понравятся. Но, возможно, я смогу избавить тебя от неудобств, если ты будешь откровенна со мной сейчас… — он шагнул ближе, его внушительный рост бросил на меня тень. — Ты трахалась с Николи Ромеро?

По моему позвоночнику пробежал холодок, и я тяжело сглотнула, борясь с желанием отступить. Я не хотела, чтобы он видел мой страх, но он был жестоким охотником и искал его в моих глазах с пугающей интенсивностью. Я не была настолько глупа, чтобы выложить ему всю правду, но это означало заставить его поверить мне. А я не знала, достаточно ли я хорошая актриса для этого.

Я покачала головой и посмотрела на него, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Он схватил меня за подбородок, и я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь удержать его, но он был непоколебим и смотрел на меня сверху вниз.

— Скажи это словами, — шипел он, и аромат сигар пощипывал мой нос. Я уловила проблеск прошлого, момент, очень похожий на тот, что был сегодня утром. Когда он впервые поднял на меня руку. Я была потрясена, напугана, след от его ладони остался на моей щеке. Я хотела позвонить маме, но он не позволил. Он не разрешал мне говорить с ней после свадьбы, и на полсекунды я увидела ее: длинные рыжие волосы струятся вокруг нее, щеки усеяны веснушками, в глазах слезы, когда она стоит на крыльце большого белого дома. Это был последний раз, когда я видела ее, я была уверена в этом. Но кто она была?

— Говори, — прошипел он, и мое сердце заколотилось. Я должна была сказать ему это, я видела, как это важно. Если я не сделаю этого, я стану жертвой его ярости. Я должна была скрыть правду о нас с Николи. Я должна была сделать так, чтобы у этого опасного ублюдка не было причин обращать свою ненависть на моего горца.

Мне казалось, что мой голос пробивается сквозь острые гвозди и битое стекло, но мне удалось освободить его. — Мы были просто друзьями. Он помог мне, — прохрипела я.

Он недоверчиво посмотрел на меня, затем медленно кивнул, притянул меня к себе и обхватил руками. — Моя милая девочка, ты такое невинное и хрупкое создание. Я всегда буду защищать тебя.

Я не была ни тем, ни другим, но я прикусила язык, стараясь сдержаться, пока не почувствовала вкус крови, оставаясь в его объятиях в надежде задобрить его на достаточное время, чтобы разработать план. Потому что я не собиралась здесь оставаться. Я найду выход, даже если мне придется сжечь этот дом дотла.

Его руки прошлись по моей спине, притягивая меня ближе и прижимаясь ртом к моему виску, стремясь найти мой рот. Я резко повернула голову в знак отказа, и его пальцы впились в мою спину. Он издал гневный звук в горле и переместил свой рот к моему уху. — Как только я поручу хирургу удалить эти шрамы, ты снова начнешь спать в нашей супружеской постели, Саша. Привыкай к этой мысли.

Он отпустил меня, выходя из комнаты, а я смотрела ему вслед, прерывисто дыша. Кипящая, слепящая ненависть заполнила меня до краев. Я умру, прежде чем отдам ему свое тело. И я никогда не откажусь от своих шрамов.

Я дикая и сильная, и я заставлю тебя пожалеть о том, что ты попытался заключить меня в клетку.

***

— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной в банк сегодня утром, — сказал Рамон, проходя в мою комнату и раздвигая шторы, чтобы я поморщилась от солнечного света. — Я хочу, чтобы ты была вымыта и одета через пятнадцать минут, — он указал на ванную комнату, и я встала с пола, хмуро глядя на него, прежде чем направиться в ванную. — И спи в своей кровати, ты же не чертово животное, — крикнул он мне вслед, и я захлопнула дверь.

Я сердито оттирала кожу, пока мылась, и вскоре вернулась в комнату, обернув вокруг себя полотенце.

Рамон оставил для меня на кровати уродливую пару брюк и кремовый свитер с пуговицами. Это было похоже на то, что носила секретарша. И когда я натянула их поверх простого белого белья, мне показалось, что я натягиваю маску — отвратительную маску. Она делала меня похожей на идеальную версию жены Рамона, послушную и скучную.

Я подошла к зеркалу, расчесала волосы и слегка накрасилась, уверенная, что он все равно потребует от меня этого. Я заметила, что одежда скрывает большинство моих шрамов, и я оставила несколько пуговиц расстегнутыми на шее, демонстрируя шрам в форме полумесяца на ключице.

Я направилась к выходу, Рамон натягивал пиджак, аналитически оглядывая меня. Он двинулся вперед, мгновенно застегивая верхнюю пуговицу на моей рубашке, затем прикоснулся к моей щеке и улыбнулся.