Прекрасный дикарь

Я оставила мешочек в сейфе, наполнив его галькой, которую собрала снаружи, на случай, если он откроет сейф до того, как я смогу уйти. Затем я спрятала бриллианты в носке в шкафу, а на следующий день пришла к нему и сказала, что собираюсь купить подарок на его день рождения и сниму немного денег с нашего общего банковского счета. Я вспомнила, как мне было страшно, как тряслись мои руки. И мне пришлось действовать ради своей жизни, когда он положил меня на стол и целовал до тех пор, пока я не перестала дышать. Я помнила, как его тело двигалось внутри моего с неистовой силой, заставляя меня закрывать глаза и ждать, когда все закончится. Он был эгоистичным любовником, но, по крайней мере, это никогда не длилось долго.

Карлос постоянно охранял меня, когда я выходила из дома, и тогда он раздражал меня не меньше, чем сейчас. На следующий день он отвез меня в банк, но, к счастью, подождал снаружи, пока я вошла, сняла деньги и попросила оформить банковскую ячейку на мое имя. Если бы Рамон обнаружил ее, он смог бы получить к ней доступ, только если бы знал код. Если он узнает об этом раньше, чем я смогу сбежать, я буду торговаться с ним за свою свободу. Эти бриллианты должны были стоить миллионы.

В тот вечер я вернулась домой и следующие несколько недель ждала, когда он уедет в одну из своих деловых поездок, чтобы у меня было время сбежать. Я попросила Карлоса отвезти меня в торговый центр, а потом бросила его. В раздевалке «Блумингдейлс²⁹» был запасной выход, я его уже вычислила. Я купила там восемь платьев с тех пор, как спрятала бриллианты, и знала всех работников по именам. Если бы дело дошло до этого, они могли бы даже прикрыть меня.

Но этот день так и не наступил. Однажды вечером Рамон пришел домой и рано уложил меня в постель. Он не мог насытиться моей плотью, но его хватка сжимала меня до синяков, а запах портвейна на нем говорил о том, что он долго и много пил. Когда он наконец отключился, я услышала, как внизу разбилось окно. Он не проснулся, когда я стала его толкать, и очнулся слишком поздно, когда мужчины ворвались в нашу комнату и схватили меня. Он боролся с ними, пока Дюк тащил меня вниз по лестнице. Я боролась изо всех сил, пиная его по ногам и умудряясь бежать. Но мы были на полпути вниз по лестнице, и он сбил меня с ног. Я упала, ударившись головой о ступеньку. Мои воспоминания исчезали быстрее, чем я могла их удержать. Прежде чем я потеряла сознание, я почувствовала запах крови, услышала, как Дюк хрюкнул и обхватил меня руками, проклиная. А когда я очнулась, я заново возродилась в аду.

Я судорожно дышала, глядя на берег, на улицу, залитую лунным светом. Лин торопливо зашагал по ней, и Рамон посмотрел на меня.

— Код, — потребовал он.

— Я хочу убедиться, что с Николи все в порядке, — сказала я резким тоном.

Он раздраженно хмыкнул, но поднял свой телефон и позвонил по видеосвязи одному из своих лакеев.

Мужчина быстро ответил, и камера тут же переключилась на Николи, который был прикован цепью в каком-то мрачном месте, его руки были подняты над головой. Похоже, они использовали его как грушу для битья, и у меня вырвался сдавленный всхлип при виде того, как ему больно. Но, по крайней мере, он был жив, его глаза сверкали обещанием смерти, которая постигнет каждого, кто окажется в поле его зрения, если он освободится.

— Вот. Удовлетворена? — Рамон прервал звонок, и отчаяние охватило меня, когда я попала в его ловушку.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово? — спросила я, моя нижняя губа дрожала от ярости.

Он положил руку на мое бедро, его рот искривился в уголках. — Или ты скажешь мне сейчас, или я прикажу убить его и выбью это из твоих прелестных губ, моя дорогая. Тебе придется поверить, что я человек слова. Так что же это будет?

Я медленно вздохнула, понимая, что у меня нет выбора. Я была загнана в угол, и я не могла рисковать жизнью Николи.

— Три, девять, восемь, четыре, четыре, семь, — сказала я с горечью в голосе.

Он счастливо вздохнул, сжав мое бедро. — Ты могла бы избавить себя от многих страданий, если бы просто сдалась раньше, моя дорогая. Я ожидал, что ты продержишься всего неделю или две с Дюком и его людьми, понимаешь? Но ты потеряла память, и все стало… сложнее.

— Ты оставил меня там гнить, — шипела я.

— Нет… У меня был план, как вернуть тебя домой. Когда ты сбежала, ты все испортила. Но когда все это закончится, я собираюсь возместить тебе все. Все. Мы начнем все с чистого листа.

Я подняла ноги, сильно пиная его пятками, и он взвизгнул, пытаясь поймать мои лодыжки. — Я никогда не захочу тебя, — прорычала я, практически плюясь ядом, когда он открыл дверь машины и поспешил выйти.

Он пригнул голову, чтобы посмотреть на меня, указывая пальцем. — Захочешь, — предупредил он, затем с резким щелчком захлопнул дверь. Между мной и водителем была перегородка, поэтому я изо всех сил пыталась освободиться от своих пут, пока никто не видит. Но Рамон завязал узел так туго, что перекрыл кровообращение. Я никак не могла его развязать.