Прекрасный каратель (ЛП)

— Отлично. Тысяча долларов говорит о том, что он не сможет этого сделать, — сказал Фрэнки, протягивая руку.

— Тысяча говорит, что принцесса раздвинет ноги перед ним, прежде чем мы отрежем ей хорошенькую головку, — не согласился Энцо, хлопнув Фрэнки своей ладонью и потрясая ею.

— Я думал, пари заключалось в том, что она влюбится в меня, а не трахнется со мной? — спросил я, подняв бровь. — Тысяча говорит, что она произнесет три маленьких слова и будет иметь их в виду.

— Ты думаешь, что сможешь заставить Слоан Калабрези влюбиться в тебя? — Фрэнки усмехнулся.

— Ага. И мне даже не придется много работать над этим. — Я самодовольно ухмыльнулся, когда мои братья засмеялись.

— Тогда это пари, — сказал Энцо, поднимая на меня свой кофе и осушая целую чашку.

— Верно. Тогда давайте обустроим этот дом для принцессы, ей понадобится горячая ванна, если мы хотим, чтобы она сохранила пальцы рук и ног, и кто-то должен будет отправиться в город и подобрать цепи и прочее дерьмо, чтобы держать ее в узде, — сказал я.

— Я все еще лечусь, — сказал Энцо, невинно пожав плечами.

— Отлично. Я поеду в город, — согласился Фрэнки. — Пока я там, я заберу приготовленные блюда из закусочной.

— Похоже, я купаю Калабрези, — сказал я и ухмыльнулся про себя при этой мысли. Сначала я бросил ее в ледяной подвал и чуть не дал ей умереть, теперь она увидит во мне спасителя, который вернул ее с грани смерти горячей ванной и теплой постелью.

Слоан Калабрези влюбится в меня еще до конца недели.

Лед в моих костях горел. Я не замерзала до смерти, я умирала в огненной яме, которая грызла меня изнутри.

Мое горло охрипло, а запястья натерты от того, как сильно я боролась с цепями. Я думала, что у меня будет больше времени, чтобы спланировать. Но, возможно, это было все, чего они хотели. Возможно, у них в каждом углу стояли камеры, снимающие мою смерть со всех сторон.

Сколько еще я смогу продержаться на этом холоде?

Максимум еще один день.

Я посмотрела на воду, которую принес мне Рокко, и на меня нахлынуло тяжелое осознание. Нет, они не хотели моей смерти. Вода тому подтверждение. Но тогда они, должно быть, были идиотами, потому что какой во мне прок для них, замерзшей глыбе льда в их подвале?

Может быть, корм для собак был доказательством того, что они понятия не имели, как ухаживать за живыми существами. Где-то была собака? Я точно не видела ни одну.

Я вспомнила о своем маленьком щенке Коко и подумала, хорошо ли за ним присматривают. Мой отец был бесполезен с животными, так кто же позаботится о нем, если я не вернусь домой? Он нуждался в ласке. Он нуждался во мне . И он был единственным существом, о котором я могла так сказать.

Холод начал делать со мной странные вещи. Из-за этого и бессонной ночи мои мысли затуманились, а дыхание стало поверхностным. Каждый раз, когда запах собачьего корма доносился до моего носа, желчь подступала к горлу, но ничего не выходило.

Я недостаточно сделала в своей жизни. Я не была достаточно стара, чтобы умереть.

Все, что я могла слышать, это стук зубов и лязг цепей, когда я дрожала в темноте. Я начала терять последовательность своих мыслей, цепляясь за них на секунду, прежде чем снова потерять нить. Опустилась дымка, и темнота сбила меня с толку. Я решила повторять свое имя снова и снова, единственная вещь, за которую я должна была держаться. Единственная неизменная вещь во всей моей жизни.

Я буду жить.

Я Слоан Калабрези.

И я буду жить.

Из-за шума, который производили мои зубы, я пропустила шаги на лестнице, но услышала их, когда они приблизились. Я хотела, чтобы мои глаза открылись, но они были закрыты, когда сильные руки схватили меня. Цепи освободились, и меня притянули к теплой груди, от чего я застонала от желания. Я свернулась калачиком в объятиях и стала искать голую тёплую плоть, чтобы ухватиться за нее своими ледяными пальцами.

— Черт, — прошипел он, когда я обвила руками его шею.

Мои веки отклеились сами собой, и я посмотрела на самого дьявола.

У него есть запас адского огня, так что я с радостью возьму его у него.

Он вынес меня из подвала, и даже сейчас в моих мыслях метался побег, хотя я знала, что не было никакой надежды на то, что я прямо сейчас вырвусь из рук Рокко. И мое тело так отчаянно нуждалось в тепле, что я не собиралась их покидать.

Он пронес меня через двери и длинные коридоры, пока мы не оказались в парилке. Тепло просачивалось сквозь мою кожу, но меня словно защищал ледяной барьер.

Мой взгляд скользнул по огромной ванной комнате, в центре которой стояла большая ванна на ножках. Пар поднимался от горячих камней с другой стороны, там, где стеклянные двери вели в парилку.

Рокко держал меня над ванной, и я внезапно вцепилась в него изо всех сил, пока он пытался опустить меня в нее.

— Н-нет, — выдавила я.

Он сделал паузу, хмуро глядя на меня и ожидая, пока я уточню.