Прекрасный новый мир

Грон скрипнул зубами. Еще и массовой драки ему здесь не хватало. Пожалуй, надо уносить ноги. В конце концов, деревня — не одинокий придорожный трактир, при удаче вполне возможно пробраться на чей-то сеновал либо заночевать в стогу сена где-нибудь за околицей. Задубеешь, конечно, — в стогу нет лошадей, своим телом греющих воздух в тесной конюшне, но лучше уж померзнуть, чем устраивать махач, о котором потом неделю будут судачить во всех придорожных тавернах от Эзнельма до Жадкеи.

— Эй, погонщик, насколько я видел, все было с точностью до наоборот. Твой друг напал на него, а этот славный юноша только защищался.

Все тут же повернулись в ту сторону, откуда донесся новый голос. Он принадлежал тощему, долговязому человеку, одетому как дворянин, но на его стоптанных сапогах виднелись простые стальные шпоры-колючки. На лавке рядом с долговязым лежали потертая кожаная шляпа с широкими полями и бронзовой пряжкой, толстый шерстяной плащ и узкий меч-шпага, носящий здесь наименование ангилот, в простых ножнах.

— Да ты кто такой?! — взревел погонщик, размерами ничуть не уступающий тому, который сидел сейчас на полу, баюкая сломанную в локте руку.

— Гость моей таверны, — послышался от стойки не менее громкий и грубый голос.

Головы всех повернулись уже туда. В проеме кухонной двери стоял дюжий мужик в широких штанах и кожаном фартуке на голое тело. В правой руке у него был зажат массивный тесак с налипшими на лезвии волокнами мяса.

— И мой друг. А если кому-то не нравятся мои друзья, то им следует шустро покинуть мою таверну. Пока я сам не занялся такими неуважительными гостями.

Погонщик, уже почти выбравшийся из-за стола, притормозил, озадаченно крутя головой и бросая взгляды то на долговязого, то на хозяина таверны, а затем оглянулся на своих.

— Да ладно тебе, Пург, — примирительно произнес пожилой мужик, сидевший за тем же столом, что и погонщик, и сильной рукой притянул растерявшегося дебошира к лавке, — не заводись. Замяли.

Хозяин таверны обвел зал угрюмым взглядом, а затем скорчил скучающую рожу и, не торопясь, отступил в кухню. Грон проводил его взглядом и развернулся в сторону одинокой фигуры. Человек в одежде дворянина поймал его взгляд, улыбнулся и сделал приглашающий жест.

— Присаживайтесь, юноша.

Повторять приглашение не потребовалось. Тем более что, как заметил Грон, других свободных мест в зале не было.

Не успел он опуститься на лавку, как у столика возникла крепенькая служанка.

— Что желает молодой господин?

— Требухи, — живо отозвался Грон и осторожно поинтересовался: — Почем тарелка?

Служанка бросила взгляд на соседа Грона и, скромно, но оч-чень завлекательно потупив глазки, пробормотала:

— Для вас — один медяк.

Грон кивнул и, покопавшись под курткой, выудил из кошеля один медяк.

— Пить что будете? — поинтересовалась служанка, засовывая медяк за лиф.

— Воду.

— А принеси-ка нам, Алтея, сидра, — внезапно встрял в его заказ сосед по столу. — Почему бы нам с молодым человеком сегодня немножко не расслабиться?

Грон повернулся к долговязому.

— Прошу простить, ваша милость, но я не…

— Я вижу, молодой человек, — спокойно сказал тот. — Давайте будем считать, что я вас сегодня угощаю. — Он сделал паузу и, дождавшись, когда служанка отошла от стола, качнулся вперед, наклонившись почти к самому лицу Грона, и тихо произнес: — Ведь мы, беглецы, должны помогать друг другу. Не правда ли?

4

— Укол, еще укол, блок, опять укол… ноги, ноги где? А корпус? Ты будешь работать или нет?!

Грон, запыхавшись, остановился и отпрыгнул назад, одновременно опуская эспадрон.

— Я работаю, — пробормотал он, задыхаясь.

— Это — не работа, — безжалостно отрезал Батилей. — Это — так, что-то похожее на работу. Деланье вида. Чтоб отвязались! Понятно?

— Да, учитель.

Грон шумно выдохнул и сглотнул. Да… давненько его так не гоняли. Тот вечер в придорожной таверне закончился тем, что он сменил ближайшие планы и направление движения. Фраза Батилея о том, что беглецы должны помогать друг другу, привела Собола в некоторую оторопь, так что Грону не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы вызвать на лице этакое глуповато-испуганное выражение. Батилей несколько мгновений внимательно рассматривал его лицо, а затем едва заметно удовлетворенно кивнул и, протянув руку навстречу служанке, уже вернувшейся с кувшином сидра, уверенным жестом принял кувшин и наполнил стаканы.

— Не беспокойтесь, молодой человек, вряд ли кто еще из здесь присутствующих умеет читать по лицам столь же хорошо, как я. А я не собираюсь вас выдавать. — Он сделал короткую паузу, улыбнулся и поднял свой стакан. — Давайте выпьем за встречу.