Прекрасный новый мир

Дверь распахнулась, и на пороге комнаты возник четвертый. Тот, кого покойный Кабан Шагуб называл Газадом. Грон несколько секунд молча разглядывал неожиданного посетителя, а затем отложил записи и все так же молча указал посетителю на стул напротив стола. Газад вошел, но садиться не стал, а остановился рядом со стулом. Грон решил не настаивать.

— Чем обязан?

Газад медленно потянул из ножен свой ангилот. В принципе в оноте он числился в гризли, но ангилот уже давно стал клинком на все случаи жизни, каковым в земном новом времени была шпага для мушкетеров, пикинеров и даже кирасиров, когда они не по полной форме, ибо постоянно таскать тяжелый палаш — еще та работка. Грон молча наблюдал за ним. Газад вытянул клинок из ножен и опустил руку. Грон немного напрягся. Вообще-то он не слишком опасался, что загадочный Газад проткнет его, — это только дилетанту кажется, что оружие лишь то, что самой своей конструкцией предназначено убивать. На самом деле вокруг нас столько предметов, которые в умелых руках вполне способны как лишить человека жизни, так и парировать удар, что только диву даешься. Например, подсвечник, брошенная в лицо чернильница, остро заточенное перо, вилка, фарфоровая тарелка, которая на изломе имеет очень тонкий режущий край, бутылка с остатками сидра, да мало ли еще…

— Кабан Шагуб был моим побратимом, — глухо произнес Газад.

Час от часу не легче. К побратимству в среде наемников относились очень серьезно. Грон почувствовал острое желание выхватить свой ангилот. Но его останавливало то, что в напряженной позе Газада не было агрессии. Скорее скорбь и надежда.

— Мы побратались с ним шесть лет назад. В Домине. — Он сделал паузу и поймал взгляд Грона, после чего продолжил: — С тех пор он дважды спасал мне жизнь. А я четыре раза спасал его.

Грон продолжал молчать. Газад еще несколько мгновений напряженно смотрел ему в глаза, а затем… бухнулся на колени. Ангилот взметнулся к его шее и лег на яремную вену.

— Я узнал тебя, Дважды живущий, — хрипло произнес Газад, — и требую от тебя сделать меня Идущим за тобой. Я первый из народа хелеб встретился на твоем пути и потому имею право стать Идущим. И если ты откажешь мне, я не выдержу позора. Моя кровь оросит твои ступни.

Грон замер. Похоже, этот мир подкинул ему еще одну загадку. И весьма вероятно, разгадка ее заметно приблизит его к цели.

— Встань, — негромко произнес он.

— Нет, — упрямо мотнул головой Газад, продолжая держать ангилот у шеи. — Скажи.

— Я согласен сделать тебя Идущим за мной, — после секундного раздумья кивнул Грон. — Но я не хочу, чтобы в мою комнату набилась туча народу и изумленно слушала наш разговор.

Газад просиял.

— Тогда… — Он вскочил на ноги и, мгновенно задрав рукав, полоснул себя ангилотом по вене. — Вот! — Он схватил стакан и подставил его под бьющую струйку. Заполнив стакан где-то на треть, вытащил из кармана платок и перетянул рану на руке. После чего протянул стакан Грону. — Вот, прими мою кровь в знак того, что забираешь себе мою жизнь. Прими.

Грон с каменным лицом принял стакан и, мгновение поколебавшись, выпил теплую, остро пахнущую солоноватую жидкость. До сей минуты он ни разу не пил кровь. Зализать рану или отсосать из нее немного крови, чтобы избежать заражения, — это было, но вот так, полными глотками… никогда. Но как видно, он все сделал правильно. Потому что глаза Газада вспыхнули, и он горделиво вскинул подбородок.

— Приказывай, хозяин.

— Сядь, — негромко велел Грон.

Газад послушно опустился на стул.

— Во-первых, я запрещаю называть меня хозяином.

Газад сосредоточенно кивнул.

— Во-вторых, ты сейчас пойдешь и скажешь Медведю Баргу, что переходишь в мое полное распоряжение.

Газад снова кивнул.

— После чего пойдешь на кухню и возьмешь ужин на двоих. Этот ужин принесешь сюда. А по пути скажешь капитану Батилею, что я просил, чтобы нас никто не беспокоил. Тогда и поговорим.