Прекрасный принц

– Вас предали. Ничего удивительного, что вы испытывали обиду и жалость к себе.

Виктория громко зевнула, извинилась за свое неделикатное поведение и сказала:

– Ветер усилился. Капитан говорил, что будет шторм.

Вдруг по палубе пронесся резкий порыв ветра. Виктория задрожала. Глядя на нее, и Тэйлор, до сих пор даже не замечавшая, что похолодало, тоже начала дрожать.

– Нам лучше отправляться по каютам, – предложила она.

– Да, – согласилась Виктория. Она встала, потом обернулась к Тэйлор:

– Спасибо, что выслушали меня. Вы очень добры, миледи.

Тэйлор растерялась и не знала, что ответить. Она всегда чувствовала себя неловко, когда ей говорили комплименты. Да и не так уж много их слышала. Она редко получала похвалы за свои действия. Мадам ожидала от внучки определенного поведения и давала какие-то оценки, только если Тэйлор не оправдывала ее ожиданий.

Виктория явно ждала, что Тэйлор скажет или сделает что-нибудь. Поэтому она просто кивнула в знак согласия. Потом откашлялась и серьезным голосом, почти как ее бабушка, проговорила:

– Завтра я бы хотела встретиться с вами в судовой библиотеке в два часа дня. Я уже заметила, что в это время там никого не бывает, поэтому нам никто не будет мешать, когда мы будем обдумывать наши планы на будущее.

– Мы?

– Разумеется.

– Какие планы, миледи?

Тэйлор удивилась, услышав этот вопрос.

– Как какие? Планы на будущее для вас, – пояснила она. – А вы решили, что я похлопаю вас по спинке в утешение и пойду своей дорогой?

– Я просто не знала, что думать, миледи.

– Перестаньте называть меня «миледи». В Америке титулы вообще не имеют никакого значения.

– Вы уверены?

– О да. Я читала об этом в одной книге, это точно. Виктория согласно кивнула:

– Вы правда поможете мне?

– А как может быть иначе?

Господи, она опять заплакала. Тэйлор уже не в силах была пройти новый круг слез и утешений.

– Прошу вас, перестаньте, – взмолилась она. – Вы себя доведете до полного изнеможения. Ну как можно было подумать, будто я могу оставить вас в беде. Как же вам не стыдно, Виктория?

– Я не хочу обременять вас или допускать, чтобы вы…

Тэйлор взяла Викторию под руку и подвела ее к лестнице.

– Я знаю, что вы не хотите никого обременять. Обещаю вам, что этого не будет. Видите ли, просто у меня ужасная привычка. Мне все время кажется, что я всегда лучше других знаю, что именно им нужно.

– А мне совсем даже не кажется, что это такая уж плохая привычка – знать, что именно нужно другому человеку, – отвечала Виктория.

– Да не просто другому человеку, – поправила ее Тэйлор. – А всем. И это действительно мой серьезный недостаток. Мадам считает, что это моя беда. Она говорит, что я не должна вмешиваться и что с моей стороны очень самонадеянно полагать, будто я способна изменить что-то в судьбе другого человека. Именно такие слова она мне повторяла множество раз. Боюсь, что она права. Это действительно самонадеянно. Даю вам слово, Виктория, что не буду вынуждать вас делать то, что вы сами не захотите делать. Но все-таки настаиваю на том, чтобы вам помочь.

– Благодарю вас, Тэйлор.

– Мы вернемся к этому разговору завтра, когда вы хорошенько выспитесь и отдохнете.

– Я очень ценю вашу готовность помочь мне советом. – Виктория помолчала мгновение, а потом продолжала:

– Скажите, а вы всегда знаете, что хорошо для вас самой?

Тэйлор печально вздохнула.

– Это-то как раз и есть мой самый главный камень преткновения, – объяснила она. – Я почти никогда не знаю, что хорошо для меня – только для других.

Виктория улыбнулась, услышав нотки замешательства в ее голосе.

– Может быть, я буду знать, что нужно вам. Тэйлор улыбнулась в ответ:

– Может, и так.

Лестница была недостаточно широка, чтобы по ней могли пройти одновременно два человека, и поэтому Тэйлор сделала Виктории знак, чтобы та шла первой.

– Я провожу вас до дверей вашей каюты, чтобы знать, где вас найти.

На нижней ступеньке Виктория остановилась и повернулась к Тэйлор. Выражение ее лица было торжественным.

– Мы будем друзьями?

Тэйлор отвечала без всяких колебаний:

– По-моему, мы уже друзья.

Обязательство было дано. Тэйлор прекрасно понимала, какую ответственность на себя берет. И не дрогнула. Она будет заботиться о Виктории до тех пор, пока та не встанет на ноги и не сможет позаботиться о себе сама. И о ребенке, про себя добавила Тэйлор. Она не должна забывать о ребенке.

Друг всегда поможет другу – да, – но в обещании Тэйлор было нечто большее. Гораздо большее. Детей, всех детей без исключения, должны нежно любить и оберегать от зла все способные на это взрослые. В представлении Тэйлор это было не просто правило, это была священная заповедь, и она сделает все, чего бы это ни стоило, чтобы обеспечить спокойствие и безопасность Виктории и ее ребенка.

Любой ценой. Это не просто ее желание. Это ее долг.