Прекрасный секрет (ЛП)

– В этом и суть. У меня совершенно нет в этом опыта, – сказал он. – Наше такое легкое общение – для меня это все еще некоторое откровение. Мой брак был вместилищем двух одиночеств, я уверен, – быстро добавил он. – И я боюсь, что дело было не просто в Найле и Порции, а во мне. Знаю, что не достаточно проговариваю, и что, если т… кто-то будет стараться вытягивать из меня каждое слово клещами?

– Найл…

– И что будет, когда первый порыв пройдет, и ты поймешь, что я не тот, кого ты нарисовала в воображении? Я… Я не совсем уверен, что знаю, как с этим справиться.

– Для меня очевидно, насколько мы тут разные, – ответила я. – Ты недостаточно делишься, что у тебя в душе, тогда как я наоборот, – он засмеялся и провел тыльной стороной пальцев по моей щеке. – И если честно, меня расстраивают попытки расшифровывать, о чем ты думаешь. Например, сегодня утром. Я не говорю, что хочу быть в курсе каждой проносящейся в мужской голове мысли… но я нуждаюсь в ком-то, кто поговорит со мной. Кто выйдет за пределы своей зоны комфорта и встретится со мной на полпути. Я хочу этого для себя.

Тишина в комнате ощущалась так явно, будто была одушевленным существом, третьим лишним.

Моменты, когда я пытаюсь расшифровать его мысли? Вот сейчас один из них. Тут меня осенило, и я подумала, должна ли принять во внимание его неуверенность и уточнить, что под «кто-то» я подразумевала именно его.

Но Найл, казалось, был готов сделать еще один шаг вперед. Подавшись вперед, он обхватил мою шею сзади и прижался своим лбом к моему.

– Я постараюсь, – проговорил он. – Ради тебя я постараюсь.

Глава 12

Найл

Я никогда не встречал таких женщин, как Руби. Вместо того чтобы отойти в сторону в ожидании доказательств моей заинтересованности, она всю следующую неделю, казалось, упивалась мелкими деталями: моя ладонь на ее пояснице, пока на платформе мы ждали поезд метро, задержавшийся взгляд в очереди к уличному торговцу перед ланчем или наши многочасовые поцелуи – и больше ничего – на рассвете. Но в то время как физическая составляющая наших отношений, похоже, отступила на несколько успокаивающих шагов назад, она никогда не давила на меня и не просила оправдываться за слова, что я сказал той ночью в ее номере.

Я действительно хотел попробовать. Зная, что ее устраивало просто быть рядом со мной.

Руби во многом меня удивляла. Она умна, гораздо умнее, чем я изначально себе представлял, и уделяла повышенное внимание деталям, это ее суперсила. Я всегда все замечал и, как правило, собирал всю подробную информацию, чтобы в случае необходимости воспользоваться ею, но на следующей неделе я не единожды был поражен, когда в ходе встречи возникал вопрос, и Руби выуживала ответ чуть ли не из воздуха. Это на самом деле было замечательно.

Мы довольно легко погрузились в определенный режим: работа, ужины, ночной негласный ритуал разговоров в постели в промежутках между поцелуями, пока не оставалось ничего, кроме бормотания и прикосновения ее мягкой сладкой кожи, когда, свернувшись рядом со мной, она погружалась в сон.

Это были мгновения жизни мечты – и, подозреваю, мы оба это понимали – той, где мы жили в восхитительном отеле, ужинали, где нам вздумается, и могли в открытую провести весь рабочий день как пара, работая вместе рука об руку.

И поэтому было так странно обнаружить себя во вторник не видевшим Руби, потому что ранним утром она покинула мой номер. Я пребывал в бесконечном цикле встреч и телефонных конференций, завершающих первый этап саммита. Начиная с этого момента и вплоть до отъезда в Лондон, мои дни будут гораздо спокойнее предыдущих, по сути я буду просто на телефоне на всякий случай. Я одновременно и боялся, и приветствовал это. С одной стороны, мне хотелось больше свободного времени в дневные часы, чтобы подумать о происходящем между нами. С другой, я не был уверен, что мне стоит проводить много времени с собственной головой, обдумывая эти новые отношения, так резко отличающиеся от моей жизни до этого, и то, как бы я управился с этим изменением в жизни по приезде в Лондон.

Наконец Руби нашла меня в зале разговаривающим с одним из главных инженеров города. Краем глаза я видел, как она ждала, чтобы поговорить, и казалось, что она чуть ли не подпрыгивала на месте. Когда я попрощался с Кендриком, и тот ушел, она убрала из-за спины руку.

В кулаке были зажаты два билета.

– Что это? – спросил я, вытянув один.

«Bitter Dusk», Бауэри-Болрум [мюзик-холл – прим. переводчика], 29 марта, 20:30».

Концерт, запланированный на сегодня?

– Что это? – снова спросил я, глядя на ее улыбку во весь рот. Она ведь не ожидала, что я…

Повернувшись, она направилась к лифту и нажала кнопку вызова.

– Это концерт, о котором я тебе рассказывала. По огромному стечению обстоятельств это так же то, чем мы сегодня займемся.

Я слегка поморщился, представив себе огромный зал, визг гитар, атакующий наши уши, и толпу танцующих и толкающихся вспотевших тел.

– Руби, я правда не думаю, что это для меня.