Прекрасный секрет

Я удивился. Что она знает о моем факультете? Обо мне?

– Полагаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Она глотнула сок и тихо произнесла с извиняющимся видом:

– Я знаю, что вы были его последним студентом, но мне просто интересно знать, насколько это было плохо.

– Ужасно, – признался я. – Он был алкоголиком и даже хуже – отвратительным человеком. Но это было почти десять лет назад. Ты была ребенком. Откуда ты все это знаешь?

Она слегка поджала губы, и я почувствовал, как по моей коже распространяется тепло. Господи. Какая она красивая.

– Один ответ заключается в том, – улыбаясь, начала она, – что на втором курсе я узнала о работах Маргарет Шеффилд, когда нам устроили экскурсию в один из домов ее постройки. Я была одержима желанием поучиться у нее, пока она не ушла на пенсию. Когда я спросила Эмиля насчет нее, он кое-что рассказал и о вашем факультете. – Пожав плечами, она добавила: – И я слышала несколько историй о Петерсене.

Я склонил голову набок, задумавшись, какие из старых историй до сих пор живы.

– Он бросил бутылку в студента? – спросила она.

А. Эта легенда не умрет никогда.

– Да, но не в меня. Самое худшее, что мне доставалось, – это словесные оскорбления.

Руби с облегчением кивнула.

Она сказала, что это «один ответ».

– А другой ответ? – поинтересовался я.

Несколько секунд она смотрела в окно, перед тем как ответить.

– Я оказалась в «Р-К» и узнала, что вы учились в Оксфорде. И подумала, не были ли вы в программе Мэгги. Оказалось, что нет… но я все равно кое-что о вас узнала.

В ее словах был какой-то подтекст, и на миг я подумал, что мне понятен ее недавний нежный взгляд. Но потом она снова ко мне повернулась с блуждающей улыбкой на губах.

– Вы удивитесь, как много можно узнать, просто держа ушки на макушке.

– Просвети меня.

Сев прямо, она начала:

– Вы пришли из лондонского метро и организовали департамент городского планирования. Вы учились в Кембридже, потом получали последипломное образование в Оксфорде и стали самым молодым топ-менеджером в истории метро. – Руби робко улыбнулась мне. – Вы чуть не переехали в Нью-Йорк работать в «МТА», но отказались и пришли в «Р-К».

Приподняв бровь, я пробормотал:

– Впечатляет. Что еще ты знаешь?

Она отвела глаза и вспыхнула.

– Вы выросли в Лидсе. Были звездой футбольной команды в Кембридже.

Она выяснила все это вчера вечером? Или еще раньше, до того, как узнала о командировке? И какой ответ я бы предпочел? Подозреваю, мне это известно.

– Что еще?

Поколебавшись, она добавила:

– Вы водите «Форд Фиесту», и как по мне, это очень забавно, с учетом того, что вы зарабатываете, наверное, больше, чем королева английская, плюс вы известны как стойкий приверженец общественного транспорта, но никогда им не пользуетесь. Еще? Не знаю, как вы умещаетесь в «Форд Фиесту». И вы недавно развелись.

Я сжал челюсти, и мое веселье по поводу ее исследований быстро улетучилось.

– Можно было бы предположить, что такие подробности не обсуждаются на работе и не являются достоянием широкой общественности в интернете.

– Простите. – Руби поморщилась, и я увидел, как она съежилась на своем сиденье. – Я забыла, что не все выросли в семье двух психотерапевтов. Не все мы – открытые книги.

– Мне хочется задать вопрос, как ты узнала о моем разводе, но полагаю, что офисная болтовня…

– Я думаю, что когда я пришла, как раз все это происходило и люди говорили… – Она выпрямилась и взглянула на меня широко распахнутыми извиняющимися глазами. – Но сейчас это не тема для обсуждения, правда.

Могу себе представить, до какой степени я был не в духе, когда Руби пришла к нам на работу. К тому времени Порция так достала меня своими драматическими выступлениями, что мне хотелось спрятаться. Я решил сменить тему:

– У тебя есть братья или сестры или ты одна у своих психотерапевтов?

– Брат, – ответила она и глотнула сока. – А у вас?

– Что? Хочешь сказать, ты не в курсе?

Она рассмеялась, но выглядела при этом смущенной.

– Если бы я попыталась разузнать и такие подробности… это уже попахивало бы сталкингом.

Подмигнув, я произнес:

– Может быть.

Она выжидающе смотрела на меня, и когда самолет начал ускоряться перед взлетом, я заметил, что она вцепилась в ручки кресла. Она дрожала.

Болтовня казалась хорошим способом отвлечь ее.

– На самом деле у меня девять братьев и сестер, – сказал я.

Она подалась ко мне, и у нее отвисла челюсть.

– Девять?

Я настолько привык к подобной реакции, что даже не моргнул.

– Семь сестер и два брата, а я предпоследний.

Ее лоб нахмурился, пока она переваривала эту информацию.

– Мой дом был таким тихим и спокойным… Не могу себе представить ваше детство.

Рассмеявшись, я заметил:

– Поверь мне, ты не сможешь.

– Восемь старших братьев и сестер, – пробормотала она сама себе. – Наверняка временами это все равно что иметь восемь родителей.