Прелести Кнута

После учебки их погрузили в поезд и повезли к безумным узбекам. Первых безумных узбеков Бо увидел еще на распределительном пункте по дороге из Бывшего города в армию. Вдруг из дверей выскочило их несколько, схватило нескольких из них и потащило, как оказалось, мыть пол. Никто даже не заступался за "своих", а те не сопротивлялись. Только у всех, кто это видел, заныло внутри, что неужели так теперь будет всегда: схватят и потащат... Схватят! Но не каждого, а с растерянностью во взгляде - а надо поскорее избавиться от этой растерянности и затихариться - но не в буддистскую скорлупу, которую тут же счистят с тебя одним движением пальцев от бровей к подглазьям, так что искры сыпнут из глаз...

И подальше держаться от дверей, откуда в любую минуту выскочат и потащат, хватая и перехватывая... Страшных дверей.

Их долго везли на восток, а ночью поезд сделал крюк на юг, и утром они проснулись среди пустынь. Из Ташкента транспортный "Ту" доставил их ту-да. Бо попал в электромонтажники. Рота, куда их привели, кишела дембелями. Один из них, как индеец из "Золота Маккены", примерил его очки. Слава Богу, хитрый майор Иванов увез их в Кундуз, а оттуда в Хумри. В Хумри тоже сидели дембеля и отобрали у Бо парадку. И он не вспоминал о ней до приближения собственного дембеля. И так получилось, что когда подходило время задуматься о ней, Бо отправили на Саланг, а там он заболел желтухой и попал в госпиталь, а потом на реабилитацию под Ташкент.

На реабилитации Бо не носил сержантских погон, чтобы никем не командовать. К нему приезжала Гуля. Кормили четыре раза в день. И не давала покоя мысль, что у него еще ничего не готово, и нету даже парадки. Среди дедов шли разговоры. Стоят ленивые румяные деды и хвастаются друг перед другом, один своими клубничными достижениями на гражданке, а другой, как у него парадка заделана. И мечтают вслух, как вернуться к себе в часть, как подостают из каптерок свои дипломаты, откроют, все пересмотрят, переберут и снова уложат. А у Бо пересыхало в горле. Погода установилась нелетная, и отправка обратно задерживалась. Повезли на аэродром и вернулись. Еще раз повезли, и хотя дул холодный ветер, и небо было плотно затянуто тучами, все же взлетели и сели в Кабуле, где стояла солнечная погода, вроде бабьего лета.

В роте Бо обрадовался Марту, с которым вместе были в учебке, ездили с красным прапорщиком с полевой кухней. На повороте опрокинули кисель, и загорелые в полях солдаты дружно ругали Бо, что он им мало наливал, а когда он оправдывался, смеялись.

Когда Бо увезли в Хумри, Марта оставили и сделали кладовщиком. На следующую ночь пришли деды. Забрали, что нужно, и пошли продавать. И так каждую ночь. Потом пришел прапорщик и стал кричать. Грозил трибунал, но не выгнали даже из кладовщиков.

Март полез по своим стеллажам, извлекая дембельский дипломат. Открыл и переоделся. Пошли фотографироваться с гранатой за поясом. На снимках видно, как Бо растолстел.

От Марта повезли в Теплый стан, где Бо неожиданно встретил Мамона. Сантехника Мамона Бо каждый день видел в Хумри на соседнем складе, но не разговаривал с ним. Но здесь они обрадовались друг другу и разговорились. Мамон был приземистый, широкий, неторопливый. Говорил негромко, медленно и смотрел прищурившись. На голове у него был вихор. У Мамона с дембелем все было чики-чики. Бо удивился. Март понятно, был кладовщиком, а Мамон все время, так же как Бо, просидел в Хумри, гиблое место, как же он смог?

- И ты сможешь, - сказал Бо Мамон, - Но как? - Как все... Кривого помнишь? - Какого Кривого? - У вас в роте Кривой, вы же со строителями сейчас живете? - Ну? - И не знаешь Кривого? - Мамон удивился, - Его все знают, - Не помню... - Ну, спросишь. Передашь привет от меня, он мне земляк. Попросишь, он тебя к духам сводит, - А что отнести? - А что вы обычно носите? - Не знаю, - Мамон очень удивился, даже засомневался: Не знаешь, что отнести? - Бо стало стыдно. Вдруг, как молния в мозгу, он вспомнил про варежки. Варежки трехпалые, чтобы удобней спускать курок. Мамон одобрительно кивнул: Снесешь варежки... Мало, что-нибудь еще, - Провод, - Провод снесешь, - Мамон вошел в роль проводника.

- А он согласится? - засомневался Бо, - Что согласится? - даже не понял Мамон, - Меня вести, - Мамон усмехнулся. Махнул рукой: Согласится... Если еще ходит. Раньше он каждую ночь туда ходил.

Ну вот, подумал Бо, жил-жил, а про Кривого не знал.

Через несколько дней Бо попал к своим. Стал спрашивать про Кривого. А! Кривой! - сказал Родион, - Зачуханный такой, все время в наряды ходит. Бо засомневался, тот ли это Кривой. А что, Димыч, к духам собрался? одобрительно спросил Родион, - давай-давай, а то так и на дембель пойдешь, Родион показал на Бо пальцем и засмеялся.

Вечером Бо спросил в роте про Кривого. Кривой был в наряде, и его куда-то послали. На следующий день Бо пошел на работу, и там увидел Кривого. Его тщедушная внешность не очень воодушевляла.