Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 3

Просматривал все окрестные расщелины и, вдруг, как-то почувствовал, что вокруг нас какая-то, бы сказал, гробовая тишина. Не было слышно никакого звука.

Словно всё спряталось куда-то от надвигающейся к нам опасности. Нет ощущения дуновения ветерка. Не шуршат под ногами камешки. Никакого движения. Никакого звука природы. Всё мертво вокруг нас.

Будто мы с братом находимся в каком-то другом измерении, где нет звука, только формы и цвет. Даже голоса ночных птиц и зверей пропали где-то в темных расщелинах мрачных скал.

– Ты не заметил, что всё изменилось? – спросил, брата, пугаясь собственного голоса, который пропал где-то в пространстве, словно в другом измерении жизни.

Мой голос словно пропал внутри меня. Не слышал звуков собственной речи. Юрка, каким-то образом, услышал или понял меня. Юрка ответил разумом, что всё как-то странно сейчас вокруг нас.

Видел, как открывается Юркин рот. Понял его слова, хотя не слышал ни единого звука его речи. Получалось так, что мы с братом общались ни голосами, а собственным разумом. Было не привычно и пугало наше мышление.

2. Пещера духов.

Какое-то время мы были в замешательстве и не знали, как поступать дальше в таких обстоятельствах. Темнота опустилась на нас раньше, чем мы пришли в себя в такой странной обстановке.

Откуда-то из расщелины между камней слабо пробивался розовый свет, подавая нам надежду на ночное тепло и уют.

Мы словно заворожённые, осторожно, направились в сторону света и увидели, в расщелине между камней, ход в пещеру, из которой вытекал этот розовый свет.

Он словно манил нас в глубину пещеры познать её тайну. Протиснувшись с трудом в расщелину, поросшую густой шубой мха с ароматными на запах плодами, мы оказались в пещере с огромным залом, в конце которого было бледно-розовое свечение. Свечение напоминало затухающую осветительную ракету из розового фосфора во время праздников.

Так ракета догорает в небе бледно-розовым цветом и остаётся в нашей памяти надолго, как лучший праздник наших дней. Из глубины пещеры, где был бледно-розовый цвет, чуть слышно доносились печальные вздохи, словно там кто-то стонал или вздыхал, вспоминая свои давно прожитые годы жизни.

Мы с братом стояли в начале пещеры. Разглядывали огромный зал и боялись сделать один шаг в пещеру, в которой было что-то таинственное. Естественное любопытство человеческого разума увлекало нас в тайну пещеры, но сознание не спешило.

Там была какая-то неведомая опасность, которая могла заманить нас к себе и там погубить нас.

– Тут что-то написано. – мысленно, сказал Юрка. – Включу фонарик, мы всё сейчас увидим в этой пещере.

Юрка долго рылся в своём рюкзаке. Наконец-то нашёл маленький фонарик на двух батарейках.

Брат нажал на кнопку фонарика. Яркий свет, вспыхнувший на нас со всех сторон, едва не ослепил наше зрение.

Юрка в тоже мгновение выключил фонарик, мы машинально закрыли свои глаза от яркого света, который исчез вместе со светом потухшего фонарика. Сразу догадался, что здесь нужен слабый свет. Будет меньше вспышка света, отходящего отчего-то ярким отражением.

Подобно фотоэлектронному умножителю, которые собирал на военном заводе "ФЭУ" в Орджоникидзе. Нужно сократить фокус вспышки света.

– "Пучок электронов идёт от ножки катода к анодному зеркалу, там умножается и фокусирует." – вспомнил, когда-то заученную закономерность

ФЭУ. Теперь, через многие годы, эта закономерность мне пригодилась.

Достал из своего рюкзака коробок со спичками и чиркнул одну из спичек. Яркий, но не ослепительный свет осветил огромный зал пещеры, которая была всюду покрыта какими-то вогнутыми предметами, очень напоминающими тарелки космического телевидения или радаров.

Это от них шло яркое отражение, которое умножалось во много кратно раз. Внимательно пригляделся к предметам и удивился, то были огромные скорлупы мидий, которые имели зеркальную поверхность с перламутровым оттенком.

Раковины мидий такие огромные, что в них можно было бы сидеть как в кресле. Если положить на какую-то подставку на земле, чтобы сохранить равновесие и не опрокинуться.

Раковин мидий было так много, что невозможно сосчитать, несмотря на их огромные размеры. Настолько была огромной сама пещера. Чиркал спички и любовался окружающей нас красотой. Наконец, вспомнил про надпись и осветил её.

У меня под ногами стелилась ковровой дорожкой вязь письма на разных языках мира. Эта дорожка увлекала нас в глубину пещеры. Усилено искал глазами хотя бы один текст знакомого мне шрифта.

Здесь присутствовали письмена на многих языках мира, которые можно отличить по знакам письменности и такие, которые мне встречались впервые.

Но русский язык на дорожке отсутствовал. Меня захватил азарт поиска. Совершенно не контролируя себя, лихорадочно просматривал все знакомые мне шрифты.

Мы прошли с братом больше половины зала пещеры, как, вдруг, увидел строку, написанную на русском языке.