Прелестная беглянка

— Полагаю, это мой долг, но признаться, Петрина, у меня нет ни малейшего желания этим заниматься. Не представляю, что я должен делать, имея на своем попечении дебютантку, особенно такую, как вы.

— Но я не желаю выезжать в свет. Я хочу стать «божьей коровкой»!

— Если я еще хоть раз услышу об этом, — твердо заявил граф, — я вас как следует отшлепаю. Подозреваю, что к такому методу вашего воспитания не прибегали, а жаль!..

— Если вы будете так со мной разговаривать, то я сию минуту сбегу, и вы меня никогда больше не увидите!

— Тогда я растрачу ваше состояние, тем более что вы уже меня в этом обвинили.

— Неужели вы еще ни разу не поддались этому искушению?

— Разумеется, нет. Я, между прочим, чрезвычайно богатый человек.

— Тогда я желаю, чтобы все, чем я владею, было в моем распоряжении, и немедленно!

— Вы, очевидно, получите половину, когда вам исполнится двадцать один год, а остальные — в двадцать пять или все сразу, если выйдете замуж.

Петрина топнула ногой.

— Вы повторяете мои собственные слова! Я слишком поздно узнала, кто вы такой. Как жаль, что я не дождалась Джеба!

— Какое бы это было счастье! — съязвил граф. — Но, увы, вам не повезло: вы угодили в объятия вашего ненавистного опекуна. И как в волшебной сказке, я взмахнул жезлом, и вы прибыли в Лондон. И теперь вы можете поклониться королеве в Букингемском дворце и, если пожелаете, принцу-регенту. Во всяком случае, вы можете рассчитывать на благосклонное внимание высшего общества.

— И все это лишь потому, что мой опекун — вы?

— Не только. Ведь вы вдобавок богатая наследница!

— Но я не собираюсь выходить замуж, даже если вы найдете мне подходящего мужа.

— Если вы полагаете, что я стану поощрять вашу склонность к приключениям, вы сильно ошибаетесь! Я найду вам компаньонку, а так как у меня очень большой дом, то, очевидно, некоторое время вам придется пожить у меня. Если же вы станете надоедать или утомлять меня, то я сниму вам отдельный дом.

— И я никогда не буду вас видеть?

— Не каждый день, — ответил граф уклончиво. — Я веду упорядоченный образ жизни, мой день расписан по минутам, я постоянно чем-то занят и общество молодых девиц нахожу для себя весьма скучным.

— Ну, если они такие, с которыми я училась в пансионе, то ничего удивительного. Но некоторые молодые девицы вырастают и становятся остроумными и опытными женщинами, с которыми вы вступаете в бурные любовные отношения.

— Кто это вам сказал? — громовым голосом осведомился граф.

— Клэр утверждает, что у всех модных джентльменов есть любовницы, да, в конце концов, и регент такой же. И у многих красивых женщин есть любовники.

— Если вы перестанете цитировать вашу глупую и несведущую приятельницу, мы скорее поладим! — раздраженно заметил граф.

— Но ведь это верно, правда? — не унималась девушка.

— Что верно?

— Что вы любили многих красивых леди?

Этот факт отрицать было невозможно, но не обсуждать же его с какой-то девчонкой!

— Может, вы перестанете говорить о вещах, о которых ни одна благовоспитанная девушка не должна даже знать? — взорвался граф. — Имейте в виду, Петрина, в обществе вас подвергнут остракизму все великосветские дамы, если вы будете вести эти вульгарные разговоры, которые я слышу вот уже в течение часа, буквально с момента нашего знакомства.

— Думаю, вы ко мне несправедливы, — пожаловалась Петрина. — Ведь вы сами задавали вопросы, а я только честно отвечала на них. И теперь вы осуждаете мою искренность?

Граф с трудом сдерживал раздражение.

— Не могу поверить, что девушка, подобная вам, не хочет иметь в обществе успех, но для вас это станет несбыточной мечтой, если вы не укоротите свой язык.

— К этому меня призывали еще в пансионе, и я надеялась, что, покинув его стены, смогу наконец-то говорить то, что думаю. Ну что в этом плохого?

— Такое поведение недопустимо! — сурово ответил граф. — Хорошо воспитанные, благонравные девицы начинают выезжать, чтобы выйти замуж, и ничем другим они не интересуются.

— Вы хотите сказать, что им ничего не известно о «божьих коровках» и «муслиновых лоскутках»?

— Да!

— Но Клэр о них все знает!

— У Клэр есть брат, который безответственно относится к своей сестре.

— У меня такое ощущение, что у нас с Рупертом много общего.

— Вполне возможно, и в этом случае он, вероятно, захочет на вас жениться, и так как со временем он станет маркизом Моркомбом, я от всего сердца дам согласие на такой союз.

— Ну вы и хватили! — воскликнула Петрина. — Рассуждаете в духе какой-нибудь вдовствующей мамаши-наседки, которая выставляет свою дочь на продажу на ярмарке невест! — Она презрительно фыркнула и продолжила: — Как все просто: Руперту нужны мои деньги, мне — его титул. Дорогой опекун, позвольте мне еще раз напомнить вам, что у меня нет намерения выходить замуж, если только я не переменю своего отношения к мужчинам.

— Которых вы совсем не знаете, если не считать священника.

— Ну вот, вы опять возвращаете мне мои слова! Ладно, я ничего не знаю о мужчинах, но кое-что слышала о любви...

— Удивительно! Вы первый раз упомянули об этом таинственном чувстве.

— Но я о нем думала, — серьезно ответила Петрина, — и очень много.