Прелестная бунтарка

– Если бы я был снайпером, то искал бы добротный дом, расположенный прямо по маршруту передвижения моих врагов, и предпочтительно такой, где никого нет. Если ты сидела тихо, вероятно, они подумали, что дом пуст. В общем, тебе просто не повезло.

На самом деле в этот день ей выпало и невезение, и везение. Калли разглядывала Гордона, пользуясь тем, что он стоял к ней спиной. Он был до боли знакомым и в то же время каким-то чужим. Свет лампы обрисовывал контуры его сильного гибкого тела, рост, ширину плеч. С возрастом волосы немного потемнели, но он все равно оставался белокурым, а мягкие черты юноши сформировались в скульптурную красоту лица зрелого мужчины. Гордон, как и она, разделся настолько, насколько мог, это означало, что он остался в панталонах, в рубашке навыпуск, доходившей до бедер, и босиком. На грани приличия. Калли старалась не засматриваться на треугольник кожи в вырезе его рубашки. В свете лампы волосы Гордона отливали золотом. Теперь, когда они устроились в коттедже и поели, Калли стала до неловкости остро осознавать его волнующую мужественность. Ее друг детства никогда бы не причинил ей боль, но что касается лорда Джорджа Одли, который выполнял поручения короля и мог разогнать толпу разъяренных солдат, то она не была так уверена. Калли решила, что лучше решить этот вопрос, не откладывая.

– Странно, – произнесла она. – У меня такое чувство, что я знаю тебя, как себя, но в то же время ты будто незнакомец. Неудивительно, что ты лишь несколькими фразами навел на тех солдат ужас.

Гордон пожал плечами:

– Это командный голос, он вырабатывается, когда руководишь людьми. А мне по мере необходимости доводилось это делать. – Он прислонился к оконной раме и скрестил руки на груди. – У меня такое же ощущение. Я вижу человека, который когда-то был моим лучшим другом, и кого я полжизни не видел. Кто первый начнет рассказывать обо всех годах, что миновали с тех пор, как мы в последний раз встречались?

– Будем говорить по очереди, ведь нам предстоит рассказать очень много. Самое первое и самое главное, что я хотела узнать: как ты выжил? Мне до сих пор в это не верится.

Калли начала расчесывать волосы с концов, осторожно поднимаясь выше, чтобы не пропустить спутанные узлы.

– Почему ты решила, что я умер? – удивился Гордон.

– Вскоре после того, как я приехала на Ямайку, отец написал, что ты умер от какой-то ужасной болезни на борту плавучей тюрьмы, которая везла тебя в Австралию, в Ботанический залив.

Тогда Калли плакала горючими слезами от горя и чувства вины.

– Какой милый человек, твой отец!

Гордон расстегнул манжеты и закатал рукава рубашки. У него были сильные руки с легкой порослью золотистых волос. Калли предпочла бы не так остро сознавать его мужественность. Она стала еще более тщательно расчесывать волосы, что дало ей предлог опустить голову.

– Он сообщил мне эту ложь с большим удовольствием.

– Наверное, думал, что говорит правду, – усмехнулся Гордон. – Суда для перевозки ссыльных заключенных лишь немногим лучше судов для перевозки рабов. На корабле, на котором я плыл, распространилась какая-то болезнь, и многие моряки стали ее жертвами. Поскольку я был здоров и имел опыт в морском деле, капитан взял меня в матросы. Я оказался полезным, и он проникся ко мне симпатией. Ты же знаешь мои хорошие манеры.

– И ты его убедил, что ты невиновный молодой джентльмен, кого по трагическому стечению обстоятельств отправил в ссылку враг?

– Я сказал ему правду. Не знаю, слышала ли ты, что меня обвинили в похищении тебя и краже моей лошади, которая формально была собственностью отца. То есть обвинения сфабриковали, чтобы избавиться от меня, но они были не совсем надуманными.

– Представляю, с каким злорадством мой отец стряпал эти обвинения! – Калли даже слегка подташнивало при этой мысли. – И твой отец не возражал?

– Я не знаю, насколько мой отец любил каждого из своих пятерых сыновей, но он понимал, что ему нужен наследник, и был не прочь иметь нескольких запасных. Однако меня он ненавидел. Я очень похож на мать, которую отец поначалу любил, а потом терпеть не мог. Пока я находился рядом с ним, своим обликом напоминал ему о ней и о ее неверности. Отец хотел, чтобы я умер.

– Ужас! – Калли закрыла глаза, ощущая боль, которую испытывал Гордон, но ничем не выдавал своих чувств. – Я тогда не осознавала, какое у тебя сложное положение.

– Я никому не мог рассказать все, даже тебе. Но это было так давно, с тех пор целая жизнь прошла. Я знал, что лорд Кингстон ненавидит меня, так что это не особенно меня потрясло. Я решил остаться в живых просто назло ему. Наша плавучая тюрьма прибыла в гавань Сиднея, я улучил момент, когда капитан отвернется, прыгнул за борт и поплыл к берегу. Вероятно, он включил мое имя в список умерших в пути и похороненных в море. Иных объяснений не требовалось.

Калли слушала и пыталась представить то, о чем Гордон умолчал. Та поездка должна была быть ужасной.

– Как ты выжил и сумел вернуться в Англию?