Прелестная воровка

«Если кто-то в мире может спать спокойно, это должен быть Джоун Дамарон, — подумала Жюли. — У него ведь есть все, о чем только можно мечтать. Какие же демоны не дают ему спать спокойно? И почему мне это так любопытно?» Она одернула себя. Нечего копаться в этом элегантном красавчике, олицетворявшем богатство и власть. Она, в конце концов, не психоаналитик.

— Расскажите мне что-нибудь о себе, — попросил он.

— У меня нет синяков под глазами, — коротко ответила Жюли, надеясь этим ответом пресечь дальнейшие расспросы.

— Это точно... А я мог видеть вашу фотографию в газете?

— Маловероятно.

Она не стала вдаваться в подробности, но, насколько ей было известно, ее фотография ни разу не появлялась ни в одной газете. Она была не той личностью, чьи портреты украшают полосы газет.

Жюли с надеждой оглянулась на отца — может, он уже готов идти домой? Но куда там! Отец что-то с воодушевлением рассказывал, отчаянно жестикулируя, какой-то полной даме, увешанной драгоценностями.

Жюли снова повернулась к Джоуну. «Странно, что он никак не отходит от меня. Ему бы уже давно пора отойти к другому гостю, вон сколько их в зале», — с раздражением подумала она.

Джоун чувствовал, что Жюли не очень довольна тем, что он подошел к ней. Интересно, почему? Он не думал, что в комнате найдется хоть одна женщина, которая бы не хотела привлечь к себе его внимание.

Джоун вовсе не был тщеславным и не страдал завышенным самомнением, просто с самого детства он привык к тому, что нравится женщинам, и находил это совершенно естественным.

Он посмотрел на мужчину, стоявшего у картины Ренуара.

— Вы имеете какое-то отношение к Кольберту Ланье?

— Это мой отец.

— Ваш отец очень талантлив. Жюли улыбнулась:

— Откуда вы знаете?

— Вы думаете, я не знаю?

Она уже не первый раз улыбалась ему. В ее улыбке была уверенность, которая говорила Джоуну, что, хотя Жюли и не очень нравится, что он уделяет ей внимание, она не отвернется и не отвергнет его, во всяком случае не сразу. Его взгляд упал на ее полные чувственные губы, покрытые тонким слоем блестящей помады. Он мог бы стереть ее одним поцелуем.

— Тогда расскажите мне, — мягко сказал он. Ее улыбка померкла.

— Нет, простите меня. Конечно, вы знаете об этом. Вы же сами наняли его для реставрации полотен из вашей коллекции.

Она обманывала сама себя. С этим мужчиной надо быть всегда начеку, ничего не может быть безобидным, даже светская беседа. Джоун Дамарон не был обычным мужчиной. Он был мужчиной, которого она через месяц собиралась ограбить.

— Прошу прощения, — Жюли решила взять хотя бы короткий тайм-аут, если он не собирается отходить от нее. — Я пойду принесу себе минеральной воды.

Легкое прикосновение к ее руке заставило Жюли остановиться.

— Кто-нибудь вам ее принесет. — Он огляделся по сторонам и встретился взглядом с симпатичной официанткой, одетой в голубую пачку танцовщицы с картины Дега. — Пожалуйста, принесите минеральной воды.

— Конечно, сэр, — ответила официантка и поспешила выполнять его просьбу.

Жюли посмотрела ей вслед. Это было легче, чем смотреть на Джоуна Дамарона. Вся его сила была направлена сейчас на нее. Жюли чувствовала это каждой порой своей кожи, каждым нервным окончанием. Ей было не по себе в обществе этого человека.

— Неплохая идея нарядить официантов в такие же наряды, как и персонажи картин, — сказала Жюли, которую начала нервировать затянувшаяся пауза.

— Вы так думаете?

Джоун протянул пустой бокал проходившему мимо официанту и взял ее левую руку. Медленно он провел по ее среднему пальцу:

— У вас нет следа от кольца.

Он произнес это как утверждение, но Жюли поняла, что это был скорее вопрос,

— Я не ношу украшений.

— Даже обручальное кольцо?

— Нет, я ведь не замужем.

Именно это и хотел узнать Джоун, но он по-прежнему не выпускал ее руку. Ему нравилось ощущать ее в своих руках. У нее были сильные пальцы и мягкая нежная кожа.

— Вы здесь с кем-то? — продолжал он свои расспросы.

— Я пришла с отцом.

— Вы даже представить себе не можете, как я рад это слышать. — При этих словах мягкая улыбка осветила его лицо.

Его голос был низким и обаятельным, он обволакивал Жюли, создавая вокруг них особую интимную атмосферу, отделявшую их от шумной толпы.

Этот человек представлял для нее угрозу, и она не должна была забывать об этом ни на секунду. Жюли не привыкла общаться с такими людьми, обладающими огромным природным обаянием. Для того чтобы произвести на нее такое впечатление, Джоуну не нужно было ничего делать. Ему достаточно было просто существовать. Его улыбка была опасной, прикосновение — рискованным. Он заставлял женские сердца трепетать.

Жюли была уверена, что в комнате есть немало женщин, которые завидовали ей, но это не имело никакого значения. Ей нужно сконцентрировать свои защитные силы и постараться игнорировать его чары. Казалось, он пропускал сквозь нее электрический заряд. Жюли чувствовала себя так, словно ожила только тогда, когда он подошел к ней через весь зал.

Она откашлялась:

— Кстати, большое спасибо за то, что не забыли моего отца.

Джоун наклонил голову и удивленно посмотрел на нее: