Прелестница

Каролина вздохнула, наблюдая за ловкими движениями рук горничной. Мег действительно редкое создание. Если бы у них только было больше общего! На самом деле все, что у них было общего, — это любовь к сэру Уильяму и имело один недостаток, который, как надеялась Каролина, она давно уже изжила, — склонность фантазированию, причинившая Каролине на заре ее юности немало сердечных страданий. Каждый раз, слыша, как Мег превозносит идеи рыцарства, Каролина невольно поеживалась, стараясь изгладить из памяти некий период своей жизни, когда подобные идеалы владели ее воображением. Следы оставленных ими мучительных ран еще жили в глубине ее души. Каролина узнавала в Мег прежнюю себя, и это путало ее. Она боялась, что на долю Мег выпадут те же страдания, которые пережила она. Если бы только можно было найти какой-то путь к сердцу Мег, прежде чем случится трагедия или прежде чем Мег совершит какой-нибудь безрассудный поступок, в котором она до конца дней будет раскаиваться.

Завернувшись в шаль, Каролина с неудовольствием вспомнила утренние события. Она все еще была очень сердита на мужа за то, что он не сообщил Мег об ожидавшем ее замужестве. После того как Пирс надела чепчик на ее косы, Каролина отослала ее. Как только за верной горничной закрылась дверь, Каролина, опустив голову на руки, глубоко вздохнула. Что ей делать? Последнюю неделю она всячески обхаживала сэра Уильяма, пытаясь заставить его выполнить долг, на что он явно чувствовал себя неспособным. Несмотря на все ее ухищрения, он даже не подошел к Мег после ужина, и Каролина была в ярости. Завтра Уортен приезжает в гостиницу «Виноградная лоза», а Мег до сих пор еще и не слышала о помолвке! Каролина сознавала, что необходимо было что-то предпринять, но что?

Когда сэр Уильям впервые сообщил ей, что Мег выходит замуж, она была так счастлива, что бросилась ему на шею. Каролина просто не могла поверить, что ее непростые и в последнее время особенно осложнившиеся отношения падчерицей могут так прекрасно разрешить. Перестав пытаться хозяйничать вдвоем в одном доме, они, быть может, смогут еще и подружиться. Весь сезон Каролина питала тщетные надежды, что Мег все-таки решит выйти замуж за Уортена. Она сразу же заметила, что он влюблен в нее, но не было никаких признаков того, чтобы Мег отвечала ему взаимностью. Правда, она часто наблюдала за ним, но Мег была вообще такая странная, что это обстоятельство еще ни о чем не говорило. Кроме того, что она подолгу не сводила с него глаз, Мег не обнаруживала никаких признаков влюбленности: она никогда не говорила о нем, сожалея только иногда об отсутствии у него рыцарских качеств. Каролина ни разу не слышала от нее восторженных излияний, не видела блеска в ее глазах при упоминании имени Уортена. Нет, Мег не обнаружила никаких обычных свидетельств любви, во всяком случае, видимых свидетельств. По какой-то причине, несмотря на все его достоинства, Уортену не удалось затронуть ее сердца.

Восторг Каролины при известии о помолвке Мег длился недолго, всего несколько минут.

Она была поражена, что ее супруг отдал дочь Уортену без ее ведома и согласия. Мег никогда не подчинится такому произволу. Она была куда больше независима и упряма, чем думал ее родитель.

Первый вопрос Каролины был: «Но что же она тебе на это ответила, Билл? Удивляюсь, что до меня еще не дошли ее бурные протесты. Вряд ли ей понравится идея замужества с человеком, о котором она еще сегодня утром весьма нелестно отзывалась?» — «Она ничего не сказала, потому что ей еще об этом ничего неизвестно, — отвечал сэр Уильям. — И будь я проклят, если скажу ей хоть слово, пока мы не вернемся Стэйплхоуп! Уж лучше я выжду день-другой»

Это свое намерение он, безусловно, не выполнил. Прошла уже неделя, а Мег все еще и не догадывалась, что ей предстоит стать леди Уортен. Сэр Уильям, благороднейший и достойнейший человек во всех отношениях, становился тряпкой, когда речь заходила о его любимой дочери; В порыве раздражения Каролина встала. Она точно знала, что ей следует делать. Она больше не будет мириться с молчанием мужа.

Неподалеку от ее туалетного столика стояла большая ваза с павлиньими перьями. Повинуясь безотчетному побуждению, она вытянула из вазы одно перо и направилась к двери, ведущей в покои супруга. Она постучала и, войдя, остановилась посередине комнаты, ударяя длинным пером по ладони левой руки.

— Я очень расстроена, — сказала она, устремив на сэра Уильяма гневный взгляд.

Баронет сел в постели, очки сползли ему на нос, раскрытая книга выпала у него из рук. Отражение пламени свечей, горевших на столике постели, играло по стенам. Под взглядом жен он еще больше растерялся и стащил с голов ночной колпак. Густые рыжие, с проблескам седины, волосы торчали у него перьями.

— Любовь моя! — воскликнул он. — В чем дело?

— В чем дело! Вы спрашиваете, в чем дело? Сэр Уильям Лонгвилль, немедленно поднимайтесь! Я этого не потерплю! Ваша дочь должна знать обо всем, и вы ей сейчас же все скажете!

Сэр Уильям закрыл книгу и вызывающе скрестил руки на груди.