Прелестные наездницы

Кандида от своих лошадей добивалась больших результатов, чем другие укротительницы, которые приходили тоже по утрам, но позже, и которые решительно и без всякого сожаления пускали в ход шпору, а также настаивали на том, чтобы ездить с мундштучным удилом, болезненным для лошади.

Майор не мог не сравнивать методы этой юной простодушной девушки, найденной им где-то в деревне, и опытных укротительниц, которым либо платили за работу, либо давали лошадей для прогулок в Гайд-парке.

Но Кандида в конюшнях никого не видела, кроме конюхов и майора Хупера. К восьми часам она возвращалась в дом миссис Клинтон и за завтраком гадала, что ей предстоит днем. Подобные загадки быстро разрешались. Предстояла примерка одежды – долгая и утомительная, потому что ее было очень много.

Она и понятия не имела, что это так изнурительно – стоять, пока на тебе подгоняют по фигуре одежду из изысканных тканей. Кандида также не думала, что ей понадобится столько платьев для работы, которая, как она думала, будет заключаться в демонстрации Пегаса восхищенной толпе.

– Зачем мне нужны вечерние платья? – спросила она миссис Клинтон.

– Я полагаю, вас будут приглашать на застолья, – был ответ. – Джентльмены, которые интересуются лошадьми, являются, уверяю вас, одними из самых богатых в этих местах и имеют немалый вес. Кроме того, с ними очень весело. Вы ведь не можете все время только ездить.

– Да, конечно же, не могу, – ответила Кандида, глядя на газовые и атласные материи, кружева и парчу, которые принесла мадам Элиза с одобрения миссис Клинтон.

В изобилии имелись также чулки, перчатки, радикюли, шляпы, кружевное белье, зонтики от солнца, плащи, шали – в общем, было так много всего, что Кандида устала считать.

– Я должна спросить у вас, – с беспокойством в глазах сказала она в конце концов миссис Клинтон. – Кто будет платить за все это? Вам ведь известно, что у меня денег нет и я не знаю, могу ли я допустить, чтобы вы так много на меня тратили.

Миссис Клинтон отвела взгляд от недоумевающего лица Кандиды.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Предоставьте все эти проблемы мне и майору Хуперу. Вам лишь следует делать то, что вам говорят, и следить за тем, чтобы ваш конь был по-прежнему достоин того восхищения, которое уже выказал майор Хупер.

Лицо Кандиды тут же смягчилось.

– За Пегаса можно не беспокоиться, – сказала она. – Гораздо больше я боюсь, что могу сама как-нибудь его подвести, или того, что вы будете сожалеть о тратах на меня. Видите ли, я не привыкла к красивым вещам.

– Вы очень неплохо выглядите в них, – сказала миссис Клинтон.

Мадам Элиза же была в полном восторге.

– Я никогда еще не одевала более прекрасное, более изящное создание, – сказала она как-то раз миссис Клинтон, когда они были вдвоем. – Она так мила, что нет ничего, в чем ей можно было бы отказать. Она слишком хороша для этих аристократических молодых щеголей с их бесчинствами и пьянками.

– А я ее для них и не предполагаю, – ответила миссис Клинтон.

– Меня это радует, – отозвалась мадам Элиза. – Она ведь еще ребенок! Как получилось, что она здесь, у вас?

Мадам Элиза со своей светской клиентурой, возможно, и заслуживала доверия, но миссис Клинтон своими секретами не делилась ни с кем.

– Наша задача, мадам Элиза, – сказала она, – добиться того, чтобы Кандида была сенсацией сезона, а вы ведь не хуже меня знаете, сколько нужно разной одежды, чтобы держать внимание публики. Вот поэтому-то я и не жалею средств.

– Жаль, что принц Уэльский слишком молод, чтобы заинтересоваться ей, – улыбнулась мадам Элиза.

– Есть и другие люди, не менее важные, – возразила миссис Клинтон, – и гораздо более сговорчивые, когда надо платить по счетам.

Вот и все, что удалось узнать мадам Элизе от миссис Клинтон, но этого было достаточно, чтобы она удвоила свое рвение, работая с платьями, и Кандида уже едва стояла на ногах от усталости, готовая вот-вот упасть прямо в примерочной.

Наконец, когда гардероб в ее комнате был наполнен до отказа, она начала осознавать, что день ее первого выхода в свет приближается.

Тем не менее помимо всего, что касалось одежды, было и множество других вещей, которым надо было научиться. К ней приходил учитель танцев, чтобы показать ей новейшие па, и после обеда, когда в доме было тихо и спокойно, слуги раскатывали специальный ковер на полированном полу, и Кандиду учили танцевать.

Это ей очень нравилось, и вскоре ее учитель танцев, пожилой человек с седой шевелюрой и обвислыми усами, заявил, что если она однажды в жизни потерпит неудачу, то сможет на крайний случай стать танцовщицей в театре.

– Звучит заманчиво! – сказала Кандида миссис Клинтон. – Вы думаете, что я действительно могла бы стать танцовщицей?

– Разумеется, нет, – резко ответила миссис Клинтон. – У меня для вас есть кое-что получше.

– Что же именно? – спросила Кандида, но не получила ответа.