Прелестные создания

Трей бегом примчался от водной кромки, где развлекался тем, что гонялся за волнами. Он свернул свое черно-белое тело калачиком и положил подбородок на камень рядом с ихтиком. Ласковый он был песик, но всегда рычал, если кто-нибудь подходил слишком близко к какому-нибудь из моих образцов.

Я последовала за Дэви Деем по изгибу берега, скрывавшему Лайм. Солнце освещало дома, взбиравшиеся по склону холма, и море было серебристым, как зеркало. Лодки, поставленные на якорь в гавани, были разбросаны вокруг, как щепки, лишенные из-за отлива возможности выйти в море. При этих видах мое сердце переполнялось любовью.

«Мэри Эннинг, ты самая известная личность в этом городе», — сказала я себе. Я прекрасно знала, что во мне слишком много гордыни и что придется пойти в церковь и помолиться, чтобы мне отпустили этот грех. Но я ничего не могла поделать: я прошла такой длинный путь с тех пор, как мисс Элизабет впервые наняла для нас братьев Деев — много лет назад, когда я была молодой, бедной и ничего не знала. Теперь люди приезжали сюда специально, чтобы навестить меня, и писали о том, что я нашла. Трудно было удержаться от головокружения. Даже обитатели Лайма стали ко мне добрее, пусть только из-за того, что я привлекала посетителей, а это увеличивало торговый оборот в округе.

Но одно удерживало меня от того, чтобы слишком уж вознестись, и было подобно маленькой игле у меня в сердце. Что бы я ни находила, что бы обо мне ни говорилось, в Лайме больше не было Элизабет Филпот, с которой я могла бы этим поделиться.

— Это здесь, — указал Дэви Дей туда, где сидел его брат, держа в огромной своей ладони кусок свиного пирога.

Рядом с ним был груз пиленого камня, уложенный на деревянную раму, с помощью которой они его переносили. Билли Дей поднял голову и, поскольку роту него был набит, просто кивнул.

Теперь, когда Билли женился на Фанни Миллер, я всегда чувствовала себя с ним немного неловко. Он ни разу ничего не сказал, но я часто подумывала, не говорит ли Фанни ему гадостей обо мне. Я не ревновала к ней — считается, что каменщики подходят только самым отчаявшимся женщинам. Но их брак напоминал мне, что я никогда не выйду замуж. У Фанни каждую ночь было то, что я лишь однажды испытала в саду с полковником Бёрчем. У меня была моя слава, чтобы ею утешаться, и те деньги, что она приносила, но и только. Я не могла ненавидеть Фанни, потому что покалечилась она по моей вине. Но я никогда не испытывала к ней дружеских чувств, а рядом с ней мне всегда было не по себе.

Таким же образом сложились у меня отношения со многими жителями Лайма. Я стала отщепенкой. Мне никогда не стать леди, как сестры Филпот: никто никогда не назовет меня мисс Мэри. Я останусь просто Мэри Эннинг. Однако я не походила и на других женщин. Я застряла где-то посередине, и так оно будет всегда. Это приносило свободу, но также и одиночество.

К счастью, уступы предоставляли мне возможность задумываться о множестве других вещей, а не о себе. Дэви Дей указал на каменный гребень, я наклонилась над ним и различила очень четкую линию позвонков около трех футов длиной. Это казалось настолько очевидным, что я не удержалась от смеха. Я бывала над этими уступами сотни раз, а этого не видела. Меня всегда удивляло то, что здесь можно было найти. Нас окружали сотни костей, ждавшие пары зорких глаз, чтобы быть обнаруженными.

— Мы несли груз в Чармут, и Билли споткнулся об этот гребень, — объяснил Дэви.

— Это ты споткнулся, а не я, — провозгласил Билли.

— Это был ты, дурень.

— Не я, а ты.

Я предоставила братьям спорить и со все большим волнением изучала позвонки. Они были длиннее и толще, чем у ихтика. Я проследовала взглядом по этой линии туда, где должны были находиться ласты, и увидела там след длинных фаланг.

— Это плезиозавр, — объявила я. Деи перестали спорить. — Черепаха, — уступила я, потому что они никогда не выучили бы это длинное, странное слово.

Дэви и Билли посмотрели друг на друга, а потом на меня.

— Это первый монстр, которого мы нашли, — сказал Билли.

— Так и есть, — согласилась я. Деям доводилось обнаруживать гигантские аммониты, но ихтика или плезика — никогда. — Вы стали охотниками за окаменелостями.

Деи разом сделали шаг назад, словно отгораживаясь от моих слов.

— Ну уж нет, мы каменщики, — заявил Билли. — Наше дело — камень, а не монстры, — кивнул он на каменные блоки, ожидавшие доставки в Чармут.

Я поразилась собственной удаче. Здесь, наверное, находился целый образец, а Деи от него отказывались!

— Тогда давайте так: я оплачу ваше время, чтобы вы его для меня выкопали, и избавлю вас от него, — предложила я.

— Не знаю. Нам надо доставить камень.