Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)

Тронулись не сразу, все что-то задерживалось — то ли ждали груз, то ли были какие-то проблемы с проводкой конвоя. Мимо машины бегали люди, некоторые с оружием, некоторые без, все изображали страшную занятость и озабоченность — но наметанный взгляд русского военного запросто определил, что перед ним ни кто иной, как гасилы [89]. В Ираке он такого полно видел… по сравнению с иракцами русские призывники были образцом деловитости, иракцев, если не пинать, они могут лежать весь день и ничего не делать, просто жесть какая-то. Но тут — разбираться с гасилами было не его задачей и поэтому, он спокойно сидел в кабине знакомого по Ираку турецкого Мерседеса с бронированной кабиной и ждал отправления.

Водитель — выдержал ровно до того, как тронулись. Даже ворота не прошли — было видно, как его распирает от желания потрепать языком. Николай даже мимоходом пожалел, что заплатил столько — наверное, и так бы доехал.

— Гард, да?

— ООН.

— ООН… — водитель с презрением бросил что-то на незнакомом языке. Николай разобрал arruso — на сицилийском диалекте это означало пассивный педераст. За время работы в Ираке — он узнал много ругательств на самых разных зыках мира.

— Ты итальянец?

— Я — сицилиец! — гордо ответил водитель.

Сицилия — это круто. Николай слышал о том, что многие сицилийцы наряду с калабрийцами и прочими крутыми парнями — переправились сюда и занимаются не совсем законными делами, а на юге Италии — появились боевики мафии с автоматами Калашникова и РПГ-7, нападающие на полицейские участки и взрывающие неугодных карабинеров, прокуроров и судей. Дестабилизация Ливии — как ударная волна прошлась по всему региону, во многих местах срывая к чертовой матери хрупкое, очень хрупкое спокойствие.

— Палермо — хорошо! — Николай показал большой палец. Водитель просиял, оттого что похвалили родной город.

— Бывал, да?

— Проездом. Я в Ираке работал.

— А сам откуда.

— Я — русский.

— О, русский. Это хорошо — русский! Хорошо! — убежденно сказал водитель.

Несмотря на все неурядицы — почему-то русские пользовались до сих пор очень большим авторитетом во многих странах. Даже в Италии — в то время как американцев откровенно не любили, к русским относились хорошо. Конечно, до тех пор, пока в какой-то местности не появлялись в большом количестве русские туристы — отрывающиеся на отдыхе русские способны были вызвать межнациональную ненависть в течение одного туристического сезона.

— А сам сюда как попал?

— Кризис. Денег нет. Работы нет. Правительство — говно — исчерпывающе пояснил водитель.

— И как тут?

— Говно.

Да уж…

Конвой шел на Триполи. Некогда идеальная дорога — сейчас пестрела заплатами, то тут то там попадались сгоревшие бронемашины и грузовики, спихнутые с дороги. То тут то там — виднелись оазисы: унылые, с пожухшей листвой, наполовину заброшенные. Встречались и какие-то лагеря — они выделялись мешками HESCO, которые за последние десять лет уже стали верным знаком белы. Только один раз — они встретили на дороге блок-пост, который держали силы ООН.

Потом — их обстреляли. Фонтан бурой земли и песка поднялся по правую руку от дороги, Николай втянул голову в плечи. Потом появился второй, многим дальше. Но колонна продолжала идти и водитель — даже не обратил внимание на произошедшее.

— Часто тут так?

— Бывает. Это не опасно, местные стрелять не умеют. Кому-то не заплатили…

— А люди гибнут.

— Это на востоке. На севере. Вот там — серьезное говно творится, там такие банды есть. А тут почти спокойно. Нефти то тут полно.

Видимо, слово «говно» водителю нравилось.

— А как это связано? — не понял Николай.

— Соображай, русский. Где нефть — там и охрана. А где нефти нет — зачем там охрана? Там — банды.

Главный офис ООН в Триполи располагался теперь в укрепленном комплексе Мадина аль-Реатейя, бывшем большом стадионе, построенном Каддафи для своих сограждан. Сейчас — это был укрепленный лагерь международных миротворческих сил, он был хорош тем, что чаша стадиона представляла собой и прекрасную крепость для круговой обороны и посадочную площадку для вертолетов, на случай, если все пойдет совсем уж хреново. Колонна шла дальше, по так до конца и не восстановленной Секонд Ринг, основной линии обороны сил Каддафи, на которой во время первого штурма города шли особо ожесточенные бои. А Николаю — надо было пройти чуть больше километра, чтобы попасть в укрепленный лагерь ООН.

— Спасибо, что подвез, приятель — сказал Ник сицилийскому водиле и протянул ему пачку настоящей Мальборо. Тот с улыбкой принял — так, мелкий бакшиш.

Закинув на плечо сумку, Ник медленно пошел в южном направлении, осматриваясь по сторонам…