Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)

— Нет, кое-что покруче. Подойди к нему и ты получишь работу, на которой будешь заколачивать как минимум втрое больше, чем ты получал у дяди Сэма. Плюс, тебя не будут трахать приказами всякие умные ублюдки, ты будешь сидеть на брифингах, на которых говорят дело, а не порют всякую чушь и будешь охранять всяких скотов, которые разворовывают здесь по несколько миллионов долларов в день. Конечно, тебя могут и подстрелить на такой работе, но это, как говорится, сэ ля ви. Такова жизнь. Зато ты сможешь за пару лет здесь — расплатиться за двадцатилетнюю ипотеку. Клянусь, это самый умный совет, какой я могу дать любому бедняге, у которого еще хватает ума работать на Дядю Сэма.

Если бы этот тип начал просто предлагать поработать теперь на него — Малк бы послал его по известному адресу.

— А если я не большой любитель умных советов?

— Тогда дам еще один совет, намного глупее первого. Перед этим зданием — стоит белый пикап «Тойота», передняя фара у нее разбита. Ты пройдешь по дефиле у бассейна, сделаешь пару комплиментов девушкам, может быть, возьмешь в автомате банку диетической коки. Потом — ты незаметно смоешься, соберешь свои вещички, если они у тебя есть и сядешь в «Тойоту». Я буду ждать тебя там.

— И что прилагается к этой работе?

— Ну… дай подумать. Куча бородатых ублюдков, которые так и норовят прострелить или взорвать твою задницу. Работа по заявкам — нам выделили беспилотники и самолеты, которые будут дежурить хоть конвейером, когда нам будет надо. Снайперские винтовки… я чертовски уважаю чистую работу, не терплю лишнего насилия. Бессонные ночи на голой земле, возможно целые дни в болотах или в таких местах, где каждый будет норовить тебя убить. Прибавь к этому бесплатную медицину и мой мерзкий характер.

— Сэр, я признан ограниченно годным…

— Парень, да меня мнение докторов не е… просто. Я даю сто процентов и требую на сто процентов, если ты со мной — впрягайся и тащи. Ну так что?

Малк думал недолго.

— Несколько минут, сэр…

Белая «Тойота» и в самом деле стояла перед зданием. Замызганная, грязная, она выделалась среди чистеньких машин у штаба как дворняга на выставке породистых собак.

Александер Малк открыл дверь, сел на заднее сидение. Заметил, что двери кустарно укреплены бронежилетами. Между водителем и пассажиром — лежал автомат Калашникова со складным прикладом, еще один валялся на заднем сидении.

Водитель — обернулся к нему, протянул руку. Он был тощим, светлым, заросшим щетиной. Явно славянин.

— Чешчь — сказал он.

— Это на каком языке? — недоуменно сказал Малк, отвечая на рукопожатие.

— На польском. Это Франтишек, возможно тебе с ним придется работать. Он поляк, тут кое-какую работу выполнял. Его из Грома к нам откомандировали [154]. Псих потому что. Ладно, двинулись, нехрен тут жопами светить…

«Тойота» тронулась…

Лэнгли. Штат Виргиния

22 июля 2015 года

Продолжение

— Сэр, мы просто хотим докопаться до истины. И сделать это чисто. В ваших интересах помочь нам. И смыть пятно с вашей репутации.

Малк наклонился вперед.

— Пятно с моей репутации? Ты о чем вообще, парень?

В нарушении инструкций — допрашивающий был один. Малк не знал, чем это вызвано — но это было так. К тому же допрашивающий был один — старательный новичок.

— Деньги же пропали, и…

Малк громко и вызывающе расхохотался.

— Деньги пропали? О, да, сынок, они пропали. Ты даже не представляешь, как ты прав сейчас — они пропали!

— О чем это вы?

— Да о пропавших деньгах, как всегда. Три лимона баксов. Да это пыль на дороге, по сравнению с тем, сколько на самом деле пропало. Кто-то обеспечил себе хороший пенсионный фонд, только и всего. Все это чушь собачья. В Ираке — порой три миллиона долларов пропадало за час. Все знали расценки, все знали, кому и сколько отстегнуть. Наши доблестные военные — даже сходить в толчок не могли без того, чтобы кому-то на счет капнула денежка за то, что армию обеспечили сортиром. Там умудрялись впаривать топливо по пятьдесят, по сто за галлон — при том, что при Саддаме галлон стоил меньше цента. А как начет денег Саддама? Того, что он успел наворовать за время, пока правил этой несчастной страной. Тридцать сорок миллиардов, может даже пятьдесят. И они тоже — пропали. Тебе не кажется кое-что странным, парень? Последние десять лет мы ввязываемся в одну военную компанию за другой, свергаем одного диктатора за другим. Но их деньги — при этом никогда не находятся. Что общего есть у денег Милошевича, Каддафи, Хусейна, Салеха? Я скажу тебе, парень. Они пропали.

Молодой дознаватель посмотрел на стену, на которой было зеркало. Очевидно, ему каким-то образом был дан тайный сигнал закругляться.

— Я так полагаю, мистер Малк, вы не настроены на сотрудничество.

Малк подмигнул ему.

— Вот именно, парень! Вот именно.