Прелюдия к большевизму

13 июля «Известия Советов рабочих и солдатских депутатов» опубликовали заметку, озаглавленную: «Перед лицом неминуемой гибели». «Работа безответственных демагогов уже породила свои кровавые плоды на поле сражений. Вражда и замешательство проникли в ряды армии. А силы армии и ее боеспособность развеялись, как призрак… Армия разобщена и надломлена, недосчитывающие бойцов полки бегут от врага… Наши армии отступают; и хуже того — они бегут прочь, обезумевшие от войны. Мы трепещем за судьбу России и революции и исполнены позора. Войска, которые храбро сражались под кнутом царизма, превратились в толпу жалких трусов сейчас, когда знамя свободы развевается над нами: это бесчестье».

Словно отвечая на чувство волнения и тревоги, захватившей все демократические центры, армейские комиссариаты Юго-Западного фронта с Б. В. Савинковым во главе направили следующую телеграмму: «Мы чувствуем себя обязанными своей совести заявить, какие следует принять меры. Выбора нет: смертная казнь для тех, кто отказывается рисковать своей жизнью за родину, землю и свободу». К этому времени мой ответ на процитированную выше телеграмму от Исполнительного комитета Совета Юго-Западного фронта был уже на фронте получен: «Я полностью одобряю истинно революционное и в высшей степени правильное решение, принятое Центральным исполнительным комитетом Совета Юго-Западного фронта в этот критический момент».

На гребне великой волны патриотизма, захлестнувшей всю страну, содержание телеграммы, посланной командующим 11-й армией (генералом Балуевым), было лишь естественным выражением общего чувства. «Ознакомившись с духом армии, я в ужасе, я потрясен от того, какая опасность и позор ожидают Россию. Время не ждет. Все высшее командование и офицеры не могут сделать ничего, кроме как принести в жертву свою жизнь. Параграф 14 Декларации (то есть право расстреливать на месте) исполнять нельзя, потому что командир в одиночку противостоит сотням и тысячам вооруженных людей, склонных к побегу… Как верный сын России, посвятивший свою жизнь служению моей стране, я считаю своим долгом заявить правительству, что русская демократия и революция в опасности». Далее генерал предлагает ряд мер, вплоть до смертной казни, и добавляет: «Я утверждаю, что запрещение смертной казни в армии было ошибкой: если правительство отправляет людей умирать от вражеских пуль, почему оно дает трусам и предателям возможность сбежать?»

Солидарность мнений отчетливо подчеркивается следующими выдержками из телеграммы генерала Балуева: «Вся литература, имеющая хождение на фронте, должна быть одобрена Советом рабочих и солдатских депутатов и армейскими комитетами».

Ничего удивительного, что генерал Корнилов, так же сильно переживавший, как всякий патриот, разделял общее мнение; однако с характерной для него эксцентричностью он завершил свою знаменитую телеграмму от 11 июля, касающуюся смертной казни, следующим заявлением: «Довольно! Я заявляю, что, если правительство не подтвердит меры, предложенные мне, и таким образом лишит меня единственного средства спасти армию и использовать ее для выполнения ее истинной цели — защиты страны и свободы, я, генерал Корнилов, самовольно покину свой пост главнокомандующего».

Такова была воля страны ради собственного спасения. По-другому и быть не могло. Временное правительство не сомневалось в вероятности получения всеобщей поддержки, когда требовались решительные действия в самый критический момент.

Фронт 11-й армии был прорван к 6 июля; закон, признающий в государственной измене всех людей, виновных в подстрекательстве офицеров и солдат к неповиновению военным приказам в военное время, был издан в тот же день. Генерал Корнилов был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом в ночь с 7 на 8 июля. Утром 8 июля я издал следующий приказ за номером 28: «Прочитав рапорты, представленные мне в связи с событиями на Юго-Западном фронте и в особенности из-за печальных событий, происшедших в 11-й армии, я считаю своим долгом вновь обратить внимание на безупречно отважное поведение командиров и офицерского состава, доказавших свою преданность свободе и революции, и их неизменную любовь к своей стране. Я приказываю восстановить дисциплину в армии с полным применением революционной власти, включая вооруженные силы, чтобы спасти армию. Разложение армии терпеть нельзя. Все преступные элементы, занятые письменной или устной пропагандой и подстрекательством к неповиновению и отказу выполнять боевые приказы, должны быть немедленно изгнаны из армии».